В огражденной высоким забором деревне стояла сентябрьская ночь. Легкий иней покрыл еще зеленую траву, туман проползал по тропам в сады жителей. Все было в эту ночь как и всегда, только из леса доносились странные крики и вой волков.
Полнолуние.
Крик женщины, исходящий из дома местного кузнеца Святослава, нарушил ночное спокойствие, распугав птиц, сидевших на яблонях. Женщина мучилась с вечера, пытаясь найти в себе силы на то, чтобы ее ребенок появился на свет.
Плач младенца был звонким.
– Девочка, – шепнул Святослав, держа в руках малышку. – Марья, ты слышишь? У нас дочь!
Женщина лишь вымученно улыбнулась сквозь тяжелые вздохи. У нее не осталось сил даже на то, чтобы открыть глаза и взглянуть на свое дитя.
– Ее волосы, – шепнул изумленно кузнец, подойдя к свечи, – Марья, душа моя, ее волосы! Пророчество сбывается!
Радости Святослава было объяснение. В деревне их давным-давно жила ведунья, которая предсказала рождение великой спасительницы. Предсказание помнили плохо, но все же передавали от отца к сыну, от матери к дочери в надежде на то, что когда-нибудь этот день настанет.
В деревне всегда было неспокойно: то безобидную старушку, пошедшую за грибами по осени, леший1 запутает и загубит, то девушку, первую красавицу на деревне, в поле полудница2 не пощадит. Бывало, что нечисть и беременных не жаловала. Выманивала по ночам на улицу и, забрав нерожденного младенца, глумилась над несчастной женщиной, пока та не испустит дух. Не было в деревне дома, в котором не случилось бы несчастье.
В семье кузнеца совсем недавно на глазах обсохли слезы. Ровно два года назад, ночью, их дочь утащили на дно русалки. Долго горевала жена Святослава, но духом не пала, и Боги снова подарили ей счастье стать матерью. Муж ее берег, не позволял утруждаться и всегда ночью крепко обнимал, чтобы богинки