– Мы так надеялись, что он ещё раз удостоит нас чести сослужить ему за литургией… и трапезу прощальную для него подготовили… – грустно покачал головой тер-Аваг.
– Его святейшество выехал раньше, потому что ему предстоит длинный путь и ему хотелось одолеть хотя бы часть его до наступления дневной жары. Но не беспокойтесь, он был глубоко тронут вашим приёмом и обещал, что ещё обязательно посетит Багаран.
Лицо тер-Авага по-прежнему выражало обеспокоенность, но голос теперь звучал бодрее:
– Что ж, нам остаётся только смиренно ждать.
Тер-Андраник кивнул, взял из рук мальчика-пономаря расшитую золотом фелонь, надел её и пошёл к престолу. Было время начинать литургию.
Народу в церкви собралось немного по причине буднего дня. Тер-Андраник пытался оставить все мирские тяготы за пределами богослужения, но мысли всё равно лезли в голову. Царь двумя днями ранее уехал менее чем с двумя сотнями воинов в страну Гугарк к братьям Гнтуни – Васаку и Ашоту. Братья Гнтуни присягали ещё царю Смбату и ни разу его не подвели. Сейчас они уже привыкли за долгие годы междоусобных войн к жизни, не обременённой вассальными обязательствами, но если государю удастся заручиться и их клятвами, то страна будет окончательно готова к противостоянию арабам, и ни Арцруниды, ни дядя царя уже не сумеют внести разлад среди христиан. Подошёл его черед давать возглас и, отбросив в сторону все посторонние мысли, он вознес молитву Богу за его помазанника на этой земле.
К евхаристическому канону тер-Андраник собрался волей и провёл остаток литургии в усердной молитве. По окончании богослужения духовенство отправилось к завтраку – к той самой трапезе, что готовилась для католикоса. Стол ломился от множества блюд, и аппетит святых отцов не оставлял им никаких надежд, правда, среди присутствующих было немало монахов, и те уж проявляли соответствующую их статусу умеренность. Андраник ел быстро, попутно придумывая расплывчатые ответы для донимавших его расспросами собратьев. Все они знали о его близости к царю и политическим делам; несмотря на то, что за глаза многие осуждали подобный образ жизни, интерес к подробностям прошедшего съезда князей всё же перевешивал. Устав отшучиваться и менять тему, тер-Андраник на очередной вопрос прямо ответил:
– К сожалению, ничего более не могу открыть, не нарушив государева повеления.