Но это видение быстро исчезло, едва я увидел, как псилофиты завяли и растворились как дым на ветру.
– Нет! – крикнул я и прыгнул на землю в надежде схватить хотя бы последний экземпляр. Ведь Хряка никогда не простит мне такой неудачи (если, конечно, я сам ему об этом не расскажу). Только по планете уже вовсю шагал девонский период, при котором, как известно, псилофиты исчезли.
– Вот невезуха, – с горечью подумал я. Но, немного поразмыслив, пришел к выводу: а чего расстраиваться? Ведь на псилофитах не остановилась жизнь на Земле. Вокруг существ значительно больше, чем можно представить.
Тут впереди меня раздался всплеск, и мощная рыбина выскочила из воды, пролетела несколько метров и исчезла в синеве. Ого! Я сразу узнал кистеперую рыбу – одно из древних существ, доживших аж до кайнозоя. И, честно признаться, при виде ее у меня заурчал желудок, словно мотор. Моя пищеварительная система намекала, мол, Буба, ты не запускал для переработки ничего съестного аж с Черной Дыры.
– А почему бы мне не поймать рыбку? – решил я. Охотник я отличный, и поэтому для меня выудить какую-то рыбину, пусть даже древнюю, не составляло проблем. Особенно когда вместо удочки пневмопистолет.
Я включил лазерный прицел, настроил на поиск объекта и поднял оружие. Как только кистеперка вновь появилась в поле зрения, я прицелился… но нажать на спусковой крючок не успел. Возле меня в одно мгновение вырос шершавый папоротник, который, зацепив меня веткой за воротник, поднял на высоту двадцатиэтажного дома. У меня аж дыхание перехватило, когда земля ушла из-под ног и вскоре оказалась далеко внизу. Боже мой, что за идиотские шуточки? Как я спущусь? Ведь парашют я не прихватил…
Так и висел я минут пять, раскачиваясь на ветру подобно воздушному змею. В это время подо мной протекал каменноугольный период, который дал крупный эволюционный подъем в развитии наземной растительности. Ну, уж больно мощным был этот подъем, если меня закинуло на такую высоту.
– И долго мне висеть так?! – вскричал я, когда мое терпение лопнуло. Не сдерживая чувств, я пнул по стволу, и в ту же секунду каменноугольный период закончился, и папоротник вымер. Точнее, он рассыпался в прах, а я, потеряв опору, по закону тяготения последовал вниз. У моего тела плохая аэродинамика, поскольку природа не наделила человека крыльями и оперением, и поэтому мое планирование к земле не иначе как падением назвать нельзя.