– Иди сюда, Сиггер, – подозвал к себе пса мужчина в теплом плаще, подбитом мехом. – Мы уже почти добрались.
– Литта, посмотри сюда!
– Литта, где мне найти еловые ветки?
– Литта, свечи кончились!
– Литта, скис целый бочонок моченой брусники!
– Литта!
В Большом Доме атора Хайриха тэр Хедвига, моего отца, в шуме, гаме и суматохе готовились к празднику. Слуги, домочадцы и многочисленные дети носились по коридорам, сжимая охапки елового лапника, сухих трав и сосновых шишек, символизирующих вечную жизнь и обновление природы. Мыли и начищали все, что поддавалось мытью и чистке. Доставали из сундуков нарядную одежду и стряхивали пыль с гобеленов на стенах. На кухне тетка Бруна грозным голосом командовала подручными, успевая присмотреть за всем: и за жарящимся на вертеле кабаном, и за запекающимися куропатками, и за тушеным мясом, и за подходящим в огромной квашне тестом.
Длинная Ночь – один из четырех главных праздников года. Момент, когда Солнце берет верх над Тьмой и разворачивается к лету. Встречать его нужно всем кланом, с обильно накрытыми столами, горящими кострами, обрядовыми песнями, прогоняющими холод и мрак и призывающими тепло и свет, и гаданием на будущий год. В Длинную Ночь мир духов соприкасается с миром живых, и, обладая талантом к общению с ними, можно получить заветный ответ.
Простые люди тоже могут спросить духов, но тут уже приходится только надеяться, что полученные сведения верны хоть на кончик пальца.
– Литта! – нервно позвали меня сверху. Я оторвалась от пристраивания елового венка над камином и подняла голову. Матушка. Аторна Хильда тэр Хедвиг, жена моего отца. Подозреваю, что ей не очень нравилось присутствие в доме бастарда ее собственного мужа – я родилась всего через сутки после появления на свет ее собственной дочери Бриджет – но она не смела показать свое неудовольствие перед атором Хайрихом и относилась ко мне с показным добродушием, на самом деле свалив на мои плечи управление домашним хозяйством, как только это стало возможным.
Моя мать, безродная служанка, попавшая в клан откуда-то с юга, умерла при родах. Отец признал меня, назвал Литтой в честь мамы и приказал вырастить меня вместе с Бриджет. В общем, мне повезло. Я все свои семнадцать прожитых лет не знала ни нужды, ни голода, ни отсутствия крова над головой. А то, что Бриджет все время доставался больший кусок или лишняя лента в волосы – так на то она и старшая сестра, тем более сводная.