– В медицинском учишься? – нагло спросил он, и громко отрыгнул.
– А что? – только и смог сказать я в ответ.
– Батя на заводе работает, мать в детской поликлинике глазником, так ведь? – и с кривой усмешкой, встав из-за стола, мой проницательный сосед скрылся в доме.
Вернувшаяся с дополнительной порцией пирожков Лидия Петровна с довольной улыбкой выслушала мою длинную благодарственную речь и наградив меня за это щедрой порцией сдобы, принялась убирать со стола.
Вернувшись в свою комнату, я в рассеянном состоянии положил пирожки в комод, и прислушался. Мышь опять принялась за свое. Но в сытом состоянии это больше не вызывало раздражения. Другое беспокоило меня. Откуда этот хлыщ узнал о моем отце, о месте работы моей матери, и, в конце концов, какое ему дело до того, что я учусь в медицинском институте. Скорее всего, ему рассказал обо мне один из наших общих знакомых. Выполнив пару заданий, я решил как следует выспаться, тем более, что мой мелкий раздражитель спокойствия затих. Раздевшись, и с наслаждением утонув в мягчайшей перине, я заснул прежде, чем закрылись мои глаза.
Утром меня разбудили африканские тамтамы. Все сотрясалось вокруг и было слышно даже как подрагивают стекла в оконной раме. Вскочив и вылетев в коридор, я выбил на двери своего соседа не менее громкую барабанную дробь. Тамтамы затихли и шаркающая походка приблизилась к двери. Щелкнул замок и в открытую дверь высунулась всклокоченная, словно после ритуальных танцев, голова соседа.
– Что у тебя тут происходит? – гневно спросил я, пытаясь заглянуть через его плечо в комнату.
Он с безразличным выражением на лице, вопреки моим ожиданиям, распахнул настежь дверь и приглашающе отступил назад.
Негодование, бурлившее у меня внутри, толкнуло поближе рассмотреть эти пресловутые барабаны и разбить хотя бы один из них на всклокоченной голове соседа.
Но гнев тут же сменился недоумением, когда вместо всего ожидаемого безобразия я увидел аккуратно обставленную комнату. Посреди комнаты стоял компьютерный стол с красовавшимся на нем нехилым ноутбуком, по бокам высились почти в человеческий рост акустические колонки, составляющие лишь малую часть развешенного по всей комнате домашнего кинотеатра. Новенький мягкий уголок со стеклянным журнальным столиком вызвал во мне острый приступ зависти, как элемент роскоши, о котором я даже не мечтал. Одну стену занимала огромная карта нашего города, утыканная какими-то флажками и записками. Все это походило на штаб сумасшедшего хакера.