Она слезла со стула и вышла во двор. Кажется, никто не обратил на это внимания, так все были увлечены болтовнёй и угощениями.
– Вот уйду насовсем, и никто даже не заметит! – пробурчала Кука, сев на ступеньки.
Хотя убегать не сильно хотелось, тем более в собственный день рождения. Вдруг и вправду не станут искать?
«Буду сидеть тут, пусть им станет стыдно, что они так себя вели и не обращали на меня внимания», – решила она и устроилась поудобнее, обхватив колени руками. А как ещё можно выразить протест всеобщей радости, когда ей самой невесело?
Краем глаза Кука заметила движение.
«Наконец-то! Заметили, что именинницы нет. Сейчас будут звать обратно, а я не пойду! Пусть чувствуют себя виноватыми. Очень виноватыми».
Кука повернула голову, но увидела не Чаки, и не маму, и даже не Цесси. Это был Ушик.
Глазастый зверёк присел рядышком и привычно вздохнул. Наверное, ему непросто было сюда добраться – очень уж маленькие у него ножки.
«Но вот он пришёл, – упрямо подумала Кука, – а другие не пришли, хоть ноги у них побольше, чем у Ушика! Меня не было уже целую вечность, а никто до сих пор не спохватился».
Так и сидели они вдвоём на ступеньках, попеременно вздыхая и хмурясь от несправедливости.
– И никто за нами не придёт, Ушик. Так и состаримся здесь, и умрём от скуки и голода. Может быть, Цесси вспомнит меня, когда захочет показать очередную куклу или туфли, но будет слишком поздно.
Кука испытала некоторое удовольствие от мысли о том, как расстроится Цесси, когда некому будет похвастаться. Ушик особенно тяжко вздохнул, выражая, как поняла Кука, поддержку и желание состариться вместе с ней.
– А ты, оказывается, хороший собеседник, Ушик. И почему я раньше с тобой не разговаривала? Может, потому, что ты такой незаметный, серый и пахнешь мухами?
– Вот ты где? – раздался позади звонкий голос.
Кука повернула голову, но её пришлось запрокинуть— над ней высилась тётушка Виля. Она сама была похожа на большую пироженку со своей пышной причёской и волосами цвета печенья. А ещё она всегда улыбалась. Это потому, что её все любили – за лакомства и за доброту. Когда тебя любят, нет повода грустить.
– Чего это вы тут уединились? – подбоченилась тётушка Вили. – Все собираются играть в «Путейку», а без именинницы ничего не получится.
– Я не пойду, – буркнула Кука. – Вам и без меня будет весело. Сижу тут целую вечность, и никто даже не заметил.