– Ты можешь ответить на вопрос, Сара?
Снова смех.
– Встань, Сара, и дай нам наконец ответ.
«Почему он так поступает? Неужели это так важно?»
По классу поднялось пять или шесть рук – одноклассники Сары решили показать себя и заодно добавить себе удовольствия, заставив Сару выглядеть еще хуже.
– Нет, сэр, – прошептала Сара, опускаясь обратно за парту.
– Что ты сказала, Сара? – рявкнул учитель.
– Я сказала: нет, сэр, я не знаю ответа на вопрос, – проговорила Сара немного громче. Но мистер Йоргенсен еще не закончил с ней – пока.
– А сам вопрос ты знаешь, Сара?
Ее щеки вспыхнули от стыда. Она не имела ни малейшего представления, о чем вообще был вопрос. Она была погружена в свои мысли, совершенно уйдя в свой внутренний мир.
– Сара, могу я дать тебе совет?
Она не подняла глаз, зная, что ее разрешение мистеру Йоргенсену не требуется.
– Я советую вам, юная леди, проводить больше времени, размышляя о тех важных вопросах, которые обсуждают в классе, и меньше – глядя в окно и предаваясь бессмысленным ненужным грезам. Постарайтесь что-нибудь вложить в свою пустую голову. – Снова смех в классе.
«Этот урок когда-нибудь закончится?»
И тут наконец зазвенел звонок.
Сара медленно шла домой, следя, как ее красные ботинки утопают в белом снегу. Она была благодарна за снегопад. Благодарна за тишину. Благодарна за возможность уединиться в своем собственном разуме на время двухмильной прогулки домой.
Она обратила внимание, что вода под мостом Мэйн-стрит почти полностью покрылась льдом, и подумала, не попробовать ли спуститься по берегу и посмотреть, насколько слой льда толстый, но решила отложить это на другой день. Она видела, как подо льдом течет вода, и улыбнулась, пытаясь представить, сколько лиц отражала река за многие годы. Этот мост через реку был у Сары любимым участком дороги домой. Здесь всегда происходило что-нибудь интересное.
Уже перейдя мост, Сара впервые посмотрела на дорогу с тех пор, как вышла со школьного двора, и ощутила легкий укол грусти, потому что до завершения ее прогулки в тишине и одиночестве оставалось всего два квартала. Она замедлила шаг, чтобы растянуть заново обретенный покой, а затем немного вернулась, чтобы еще раз посмотреть на мост.
– Ну ладно, – тихо вздохнула она, выходя на гравийную дорожку, которая вела к ее дому. Она остановилась на ступеньках, чтобы сбить большой кусок льда: сначала расшатала его носком ботинка, а потом спихнула в сугроб. Затем она сняла мокрые ботинки и вошла в дом.