— Спасибо, что обозвал умирающего
друга грязью.
— Я не хотел тебя обидеть, просто для
примера. Теперь ведь каждый игрок будет мечтать пробиться в топы
подобно Грациано Ветреному — за рекордно короткие сроки. Люди
годами стремятся к этому, а ты вон как шустро все проделал.
Я пристально посмотрел ему в глаза.
Он, не замолкая, ответил мне таким же взглядом. Мы с ним точно
знали отчасти благодаря чьей помощи я так стремительно взлетел.
— Жаль, что больше ни у кого так не
получится, — с некоторой печалью в голосе закончил Вова, тяжело
вздохнув, будто это была его личная скорбь.
— Я, конечно, безумно хорош, но, мне
кажется, будут и другие игроки, которые проделают путь подобный
моему.
— Нет, — решительно отрезал Вова. —
Даже похоронив Абракадабруса, ты невольно все равно продолжал
находить шероховатости игры. Владык уже отдали НПС, тот эксплойт с
троллями тоже везде подчистили, и теперь самое важное... — он
сделал театральную паузу, подобно сельскому актеру, у которого
сапоги в навозе, а он душит Дездемону с пятым размером груди, —
опыт за квесты и достижения будет жестко лимитирован, как и
возможность видоизменяться самим квестам в результате действий ИИ,
отвечающих за них. Такого в истории Утопии просто не было, чтобы
игрок за раз получил столько опыта за достижение, которое этого не
предусматривало. Никто ведь не думал, что на таком уровне, как у
тебя, можно стать учеником бога. Тут нужны годы прокачки репутации,
прежде чем достичь этой ступени. Разработчики считали, что первый
человек, который получит подобное достижение, как минимум будет
входить в ТОП-50 игроков континента, а тут вон оно как
получилось.
— Экий я реформатор, — не без
гордости сказал я, прикидывая, чем это может грозить лично мне. —
Жаль меня зовут не Петр, а то бы сравнил себя с одним
небезызвестным царем всея Руси, который потом стал императором
Всероссийским.
Вова набрал в грудь побольше воздуха
и вновь приготовился толкнуть длинную речь, но я его остановил,
устав быть тактичным, очень уж хочется пошарить по форуму:
— Что-то барин утомился. Володя,
давай потом поговорим, мне отдыхать надо от трудов праведных.
Парень несколько обиженно посмотрел
на меня, а затем попрощался и покинул палату, сказав
напоследок:
— Аллейка тут возле больницы
красивая, прогуляйся.