– Со мной ты можешь по телефону общаться, – поспешил успокоить Ваня, – приду, как скажешь, как соскучишься.
– А если уже? – я подошла поближе и положила голову к нему на грудь. – Два дня только повидались…
– Интересно, кто в этом виноват? – буркнул Костя и отвернулся к столу, делая вид, что перебирает бумажки.
Я только скорчила рожицу ему в спину и потянулась к губам своего портальщика.
– Нет, – Ваня прикрыл мне губы пальцем, – или я никуда уже не уйду… Давай, Кость, пошли уже, долгие проводы не по мне.
Уже из портала оба обернулись:
– Не передумаешь? – крикнул Ваня.
Я улыбнулась и покачала головой.
Как только портал закрылся, я оказалась в коридоре. Кабинет словно выплюнул меня через стену, а на двери появился большой ржавый амбарный замок. Ничего себе защита!
Итак, я свободная пташка. Настало время исследовать ЛюПарНас. Самое загадочное и самое неизведанное для меня здание. И начать я планировала с лифта. Столько тайн, сколько знает Егоровна, не знает никто здесь, ни один маг. Осталось только её разговорить.
Кнопка вызова горела уже пять минут, а лифта всё не было. Раньше такое бывало, учитывая размер шахты лифта. Но мне не терпелось, и я, махнув рукой, рванула по лестнице, проверяя каждый этаж, не открылись ли там двери. Этаже так на десятом наконец нашлась наша лифтёрша. Я даже гоготнула в голос, обнаружив её сидящей на табуретке, которая блокировала открытые двери, и попивающей ароматный чай… из огромного пыхтящего самовара. Ну просто идиллия! Хоть картину пиши: «Лифт и самовар»!
Заметив запыхавшуюся меня, Егоровна закашлялась, недовольно отставляя недопитую чашку:
– Чевой? Перерыв у меня! Чайку попить не дадут…
Я заулыбалась и замотала головой, переводя дух:
– Что Вы, пейте, пейте! Это я в гости к Вам, так сказать. Обещалась давно зайти, да всё недосуг было… Примете?
И опомнившись, протянула ей огромную коробку шоколадных конфет. Егоровна заметно расслабилась, запыхтела с улыбкой, принимая подарок.
– С Новым годом, Настасья Егоровна! С Новым счастьем!
– И тебя, девонька! Ух, какие! Сто лет никто мне такого не дарил… Да ты проходь, вон, устраивайся на лавке.
Я протиснулась в кабину лифта и присела на лавочку, кругом опоясывающую стены внутри. В центре стоял старинный стол, прикрытый кружевной, явно самодельной скатертью. А на нём, словно барин, восседал, по-другому не скажешь, здоровенный пузатый самоварище с сапогом наверху.