В конторе связи я выполняла общественную работу. Была заведующей красным уголком и секретарем комсомольской организации. Вела комсомольскую учебу в колхозах. Летом 39-го, по зову Валентины Хетагуровой, организовала группу девушек для поездки на молодежную стройку в Комсомольск-на-Амуре. Но самой так и не удалось поехать. Начальник конторы сказал, что отпустит, только если я найду кого-то мое место телеграфистки-морзистки, но таких не нашлось. А учиться на аппарате Морзе не так-то просто, ну на самое малое – полгода.
Так я и осталась жить с Шурой. С ней мы жили очень дружно. Все делили поровну. Но она оказалась не честной подругой. На почте она воровала вещи из посылок. Долго, никто не мог обнаружить где пропадают посылки.
В последний раз приняла она посылку в которой был тюль. Она ее вытащила, а в коробку положила всякой бумаги и газет, но не заметила, что на газете был штамп Уразовской конторы связи. Так и отправила ее в Ростов-на-Дону. Посылку получила девушка и тут же ахнула. Вместо тюли бумаги да газеты. Она сразу пошла к местному начальнику конторы связи, а тот уже и увидел на газете Уразовский штамп. С этой газетой он приехал к нам, в Уразовскую контору.
Против Шуры хотели возбудить уголовное дело, но она вызвала свою мать, у которой было десять детей, и начальник милиции помиловал Шуру. Предложили матери вернуть адресату стоимость посылки, а Шуру сняли с работы. Шура вместе с матерью вернулась на родину.
Так я осталась одна. Я ничего не знала про Шурины дела. Она мне ничего никогда не говорила. Было очень обидно и неприятно, ведь я ей доверяла. Вскорости у меня появилась новые подруги. Аня, которая работала кондуктором ж.д. вагонов и Настенька – соя соседка, что работала нянечкой у начальника совхоза.
В 1939-ом году умерла моя сестра Аксинья. От порока сердца. Ей было всего семнадцать лет. Я не смогла попасть к ней на похороны. Был разлив и все дороги размыло. Очень было жаль сестренку. Она была такая умная и красивая. Нас детей, теперь осталось всего четверо. Мефодий ушел в 33-м на заработки да так и пропал во времена голодовки. Остальные умерли от разных болезней. Тогда ведь к врачам не обращались. Сами лечили все болезни.
Осенью 1939 года я приехала домой в отпуск. Родители хотели выдать меня замуж за Петьку Исуса. Это был мой жених со школьной скамьи. Ноя его не любила. Он нравился родителям моим. Он учился в летной школе в Старом Осколе. Я с ним иногда переписывалась. Летом он приезжал ко мне в Уразово, во время каникул. Все просил, чтобы я ни с кем не дружила и ждала, когда он кончит летную школу и мы бы поженились. Однажды он нашел мой дневник, где я писала, что влюбилась в Витю Могилу и как переживала и страдала по нем. Петька разорвал мой дневник на мелкие кусочки и хотел мне морду набить, за плохое отношение к нему. А я его лишь больше от этого заненавидила. Перед отъездом, он мне заявил, что если я кого полюблю, то он убьет меня и что не может без меня жить. Но не успел он кончить летную школу, как в 40-м его забрали в армию. Просил меня приехать на проводы, но я сказала, что буду на экзаменах. Соврала. В самом деле не хотела к нему ехать. Теперь и с ним началась переписка.