– Они не для увеличения объёма, а для поддержания формы, – голос Миры вибрировал.
– Мира…
– Это не обмана ради.
– Мира! – он встал вплотную и с тихой опасностью бросил: – Замолчи.
– Да, господин.
Он сощурился.
– Как ты меня назвала?
Этим обращением Мира хотела реабилитироваться, но, кажется, только ухудшила ситуацию.
– Господин.
– Я не велел так меня называть, – он угрожающе приблизился к её лицу. – Твоя самодеятельность крайне дерзка. Ты до сих пор не разобралась, что есть послушание.
– Так написано в книге, – ответила она честно. – «Господин», «сэр» и другие обращения…
– Мира… – он в обманчиво-любопытном жесте склонил голову. – Отвечай только на вопросы. Был ли в моей прошлой фразе вопрос? Нет. Что-то указывало на то, что тебе следует комментировать мои слова? Нет. Значит, ты должна молчать. Очевидно, на тебе работают только радикальные методы. Мне придётся вытрясти из тебя послушание. Или заткнуть твой болтливый рот кляпом.
– Да, спасибо.
«Принимать волю дома с повиновением и благодарностью», – это тоже написали в книге.
Он нервно моргнул, качнулся назад. Теперь его взгляд пронизывал.
– Ты чересчур говорливая. Я не раз озвучивал твои права здесь. Ты не способна запоминать? Или нарочно не слушаешь? Мы в этой комнате в третий раз, ты была уже обязана выучить правила.
Происходящее не походило на две предыдущие встречи. Была набрана скорость, и Мира вполне могла не выдержать и вылететь на крутом повороте.
– Видимо, я недостаточно строг. Считаешь, я мягок? Или даже ласков?
– Нет.
– Это верно. Потому что я могу быть очень груб с тобой. Этого ты хочешь?
– Нет.
– Тем не менее, я накажу тебя. Третья встреча, а ты допускаешь простые ошибки. Я этого так не оставлю.
Мира растерялась. Ощущение от нежных прикосновений его руки, там, в гостиной, ещё не остыло в её ладони. А теперь она буквально налетела на стену жёсткости. Смена темпа, будто рывок на идеально гладкой дороге. Она позволит кому-либо так обращаться с ней? Волнение переплелось с желанием, что тлело внутри весь день, что едва утихло, когда ей показалось сегодня, что придётся всё отменить.
Он подошёл к станку. Тот, в отличие от прошлого раза, стоял в другом углу.
– Иди сюда.
Мира послушалась.
– Ты получишь пять ударов по своей непослушной заднице. Считай вслух, раз уж тебе так нравится трепать языком, – он не запугивал. Наоборот, всё выглядело так, словно для него не происходило ничего чрезвычайного. – Ляг грудью на станок и прогнись.