Она боялась, что её не вовремя отпустят. Но Теодор не сделал этого, а лишь отвёл к дивану и опустился рядом.
Мире гладили спину и волосы, мерно и трепетно. Объятия были бережными и тихими. Такая тишина передавала нужные импульсы и уверенность в себе. Постепенно к Мире возвращалось мироощущение. Что ж, она дошла до критичной точки, но в последний момент её дёрнули за руку, не дав зайти за грань. И облегчение от этого – непередаваемо. Возможно, завтра ей покажется, что ничего особенного не произошло. Но она впервые позволяла обращаться с собой так, а в ответ – просто принимала. Не терпела, не злилась, не думала плохо о том, кто причиняет дискомфорт. Она лишь брала.
– Ты отлично справилась. Ты умница. Возвращайся ко мне.
Воздух из лёгких Миры вырвался вибрацией.
– Почувствуй себя собой снова. Своей собственной. Ты ведь не вещь. Ты – замечательная нежная девушка. Ты же знаешь это?
– Да.
Спустя пару минут Теодор отстранился. Мира тоже села прямо, потёрла свои плечи, потом колени.
– Ты не против, если я посмотрю на следы?
– Ладно.
Мире казалось, сейчас она вообще всё что угодно позволит ему. Предрассудки утекли вместе напряжением.
Теодор сел на корточки перед ней. Теперь именно он смотрел снизу вверх. Придерживая юбку, Мира развернула по очереди бёдра. Чужие касания были настолько неуловимы, что она их почти не ощущала. Как и боли после порки. Даже тени смущения не осталось, настолько её вымотало. Так резко она не избавлялась от напряжения никогда прежде. Будничный стресс сегодня просто выплеснулся из неё одним мощным течением.
– У тебя очень чувствительная кожа, – изучив её бёдра, Теодор поднял взгляд. – Почти прозрачная, оттого и уязвимая.
– Это плохо?
– Нет. Просто за ней нужно лучше наблюдать. Она капризная и вправе повести себя по-всякому. Но от этого не теряет свою прелесть.
Как это мило звучит. Ты умеешь быть таким милым.
До туманного сознания вдруг добралась мысль: чёрт подери, она сделала это!
Ещё хочу. Немного позже, но точно хочу повторить.
«Как поживает твоя кожа?»
Мира гипнотизировала взглядом окно ввода сообщений и имя отправителя.
Это извращённое беспокойство о ней? Или Вермеер всеми клиентками так интересуется? И все ли клиентки после встреч отписываются, что добрались домой? В прошлую пятницу Вермеер снова попросил Миру доложить ему, что она дома, и с ней всё в порядке. Интерес к реакции её кожи Мира ещё могла счесть адекватным. Но какое Вермеер дело, как она доехала домой?