Мелиссандра остановилась и строго взглянула на него. Служка задрожал отчётливее. Несмотря на тюремную прохладу, по его лицу градом катился пот.
– Так слушается? – уточнила она. – Или «вроде»?
– Вроде… Слушается…
– Показывай! – она величественно махнула рукой в сторону раба. – И мешок с него сними!
С головы раба стянули мешок, и Мелиссандра оценила его внешность. Чёрные вьющиеся волосы ниже плеч, покатый лоб, широкий нос и тёмные глаза. Типичный южанин.
«Ну хоть тут без сюрпризов», – подумала Мелиссандра и обратила внимание на странный взгляд раба. В нём не было привычных ей эмоций: злости и гнева. Да что там: не было даже растерянности.
Раб был абсолютно спокоен.
– Буся, верно?
– Нет! Неверно! Не Буся!
Голос раба прогрохотал под низкими каменными сводами словно гром. Мелиссандра невольно вздрогнула. Хорош!
– А как верно? – решила подыграть она.
– Буцефал! – громыхнул раб и потянул Мелиссандре руку, чтобы поздороваться.
Крепления вылетели из стены, а цепь порвалась, будто была из бумаги. Перед Мелиссандрой возникла огромная ладонь.
Позади раба что-то пытались сделать слуги. Колотили его палками и даже активировали запирающую печать на ошейнике. Но раб, казалось, ничего не замечал.
– Мелиссандра, – еле слышно прошелестел голос.
– Очень приятно, – ответил Буцефал, аккуратно пожимая тонкую ладошку.
Один из слуг грохнулся в обморок. Посмотреть, который именно, Мелиссандра не успела – следила за здоровяком-рабом. Тот, как ни в чём не бывало, задрал руку обратно вверх и лишь потом заметил, что порвал цепь и вырвал её крепление.
– Какое у вас тут всё хлипкое. Однако, – пробормотал он, почёсывая затылок. – Извините. Я не нарочно. – Его взгляд вернулся к Мелиссандре. – Хотите, починю?
– Не надо. Спасибо, – выдавила из себя Мелиссандра.
– Ну тогда я и вторую… Если вы не против.
Ответить Мелиссандра не успела. Здоровяк рванул вторую руку на себя, ломая и вторую цепь. За его спиной упали в обморок ещё пара слуг.
– А что же ошейник? – спросила Мелиссандра, обращаясь к слугам, что ещё оставались на ногах.
– Этот что ли? – ответил ей Буцефал и сорвал с шеи заговорённый магический ошейник. – Так я к магии невосприимчивый. Совсем. Вы уж извините.
Буцефал виновато развёл руками, а Мелиссандра охнула. Больше на здоровяке-рабе не осталось ни единого средства, чтобы сдержать его мощь. Да и раньше они не особо помогали.