Их сотни миллионов и все мертвые.
Сидя среди трупов, трудов миллионов,
Он пытается понять, каждое слово молвив.
На строках мелькают кадры,
Будто склянки ядов.
На глазах каждый третий умирает. Но как прежде не пугает
Ведь он близко, знает смерть.
Он знает, что там будет,
У него в руках людские жизнь и быт.
Он день и ночь их изучает,
Очень стар, но помнит каждой конец, начало.
Уж сколько лет не спит читает,
Он так бледен, но о будущем мечтает.
Остальным всем кажется он слишком беден,
Но он богат и лишь от одного страдает.
Всегда есть кто выше и хитрее,
Речь и знания не имеют роли,
Им нужны лишь те – у кого нет воли.
Но хоронят всех одинаково не ощущая боли.
И он последний из тех людей, кто что-то знает.
Таких не уважают и очень быстро забывают.
Ему не одиноко, у него есть мёртвые товарищи.
Он с ними не расстанется, даже умеряющий.
И вот, когда последнюю букву прочитает
В библиотеке среди миллионов глаз он умирает.
Его хоронят туда, где ждут товарищи,
А снизу мы умрём толпой не понимающей.
Единение степи
Днём смешно, а к вечеру тоскливо.
Одиночество преследует, куда бы не заносило.
«Хорошо там, где нас нет».
И хорошо мне, где нет всех.
Ты и не жалуешься и никакого притворства.
Добровольно держишься подальше.
Но в чём проблема такого поведения?
Я слышал тут причастна генеалогия.
Никто не стоит жалости.
Социум – учебник наших слабостей.
Скитания по пустыням в поисках степи,
Перекати полем в ожидании тишины.
Тут хоть всё поле перекати, но нет звенящей пустоты,
Будто во сне тут нет визуальной нищеты.
Одиночество прагматично, всегда почти.
А кому нужна суета, тот расписался в незнании себя.
Преемственность
Спокойствия ноль тут.
За окном светло до рвоты,
Мне бы дождя, и сыпьте больше града,
Чтоб под грудой льда, время вертать назад.
Спросить из сотни одного, выслушав в который раз его.
А пока мне награда, в миру их утрата.
А жизнь мишень и промах из нас одного,
Махая шинелью, ведёт к смерти того.
Но нам не выбирать эпоху,
Мы лишь со временем движемся впору,
Не замечая в стороне, что было в старине.
Осознавая позже, временную оплошность.
Время
Я ненавижу время и то, как оно идёт.