– Что это за птичка прилетела к нашему фонтану? – сквозь брызги и шипение, сопровождавшие работу поглотителя, Кира услышала звонкий баритон и переливчатый, почти девичий, смех.
В бурлящей воде отражались красные, белы и бордовые пятна, не давая возможности составить какое-то определенное представление о говорящем. Кира обернулась.
Перед ней стоял редкий образчик не совсем мужественной мужской красоты: молодой, среднего роста, статный, с ярко-красными, собранными в хвост волосами и бесподобными нежно-голубыми глазами. Крепкий, ненавязчиво мускулистый торс призывно выглядывал из распахнутой на груди белоснежной батистовой рубахи, чуть прикрытой бордовым замшевым жилетом. Образчик с интересом взирал на девушку, обрисовывая глазами скрытые под струящейся тканью контуры ее тела. Когда этот взгляд бросился к ее губам и впился в них, Кира поперхнулась воздухом и опустила глаза.
Свободные коричневые брюки небрежными складками соскальзывали в высокие кожаные сапоги на изящном каблучке. Из-за пояса торчал небольшой кожаный хлыстик.
Подобная одежда была бы больше уместна в театре, на спектакле про отважных пиратов или охотников на бестий, чем в Королевской Академии, и несколько секунд Кира в полной растерянности разглядывала узор накирпичного цвета сапогах.
«Откуда в Академии актеры? Сегодня какой-то праздник?» – она наконец оторвала взгляд от сапог и снова подняла голову.
Красноволосый скрестил руки и оценивающе оглядывал ее грудь, которая слишком часто вздымалась под тонкой тканью платья.
«Нет, не актер. Слишком уверенно себя чувствует в этих стенах, – пытаясь побороть затапливающий щеки румянец и дышать спокойнее, наконец сообразила Кира. – Должно быть, кто-то из старшекурсников».
Губы мужчины шевельнулись в самодовольной усмешке.
– Нравлюсь? – без тени сомнения спросил он, подходя ближе и спускаясь взглядом ниже.
Кира вздернула бровь и выпрямилась, наконец возвращая лицу естественный цвет, а голове способность соображать:
– Интересный образ, но кружево на рукавах, на мой вкус, неуместно смотрится.
По всем законам мужчина должен был стушеваться и, наконец, разглядев в ней главу дома Олриксов, попытаться раствориться в ближайшей стене, но «артиста» ее замечание, похоже, ни капли не смутило. Даже не глянув на кружево, он сыто улыбнулся и опустился на край фонтана так близко, что Кира ощутила тепло его тела: