Ааааа!..
Придется ведь идти. Если выкажу перед ним слабость – заклюет совсем.
Смотрю на себя в зеркало – вид какой-то нездоровый. Глаза неестественно блестят, щеки бледные, а губы я сама накусала. Распускаю прическу и заплетаю волосы в рыхлую косу. Поправив на себе одежду, иду вниз.
Сашу нахожу в гостиной. Сидя на диване перед огромной плазмой, пьет сладкую газировку.
– Ты какую больше любишь? Куриную или Пепперони? – как ни в чем ни бывало, спрашивает он меня.
Приближаясь к нему маленькими шажками, нервно растираю ладонями собственные предплечья.
Плотный воздух наэлектризован. Одно неосторожное движение – и здесь все вспыхнет.
Неужели он этого не чувствует?
– Куриную, – выдавливаю я, обхожу диван сзади и присаживаюсь на противоположный край.
– Бери.
Глубоко вздохнув, я начинаю тянуться к журнальному столику и боковым зрением вижу, что Греховцев делает то же самое. Среагировать не успеваю, и в следующее мгновение он дотрагивается рукой моего плеча в легчайшем касании.
Тело прошивает разряд тока. Это не метафора и не моя разбушевавшаяся фантазия. Меня реально пронзает насквозь.
Я вздрагиваю и замираю. Саша тоже, но длится это всего миллисекунду. После чего, взяв себе кусок пиццы, он снова разваливается на диване.
– Как погуляли? – интересуется, когда занимаю свое место.
Начинается…
– Отлично. А где Алина?
– Домой отвез.
– Красивая у тебя девушка.
Внезапно мне начинает казаться это хорошей идеей – расспросами о нем, отвести внимание от себя.
– Красивая, – подтверждает тихо.
– Давно встречаетесь?
– Давно.
Не хочешь разговаривать? Твои проблемы.
– Как познакомились?
– Может, лучше станцуешь для меня? – сделав большой глоток газировки, негромко предлагает он.
Я едва не поперхиваюсь пиццей, но с огромным усилием все же проглатываю кусочек и поднимаюсь на ноги.
Все, с меня хватит. Нарывается на грубость – он ее получит.
– Музыку включить? – нахально улыбаясь, задирает бровь.
– Греховцев, ты… – выдыхаю я, – ты просто конченный!
Он продолжает буравить меня взглядом, но улыбка на красивом лице становится жестче. В глазах сгущается тьма.
Я ожидала дальнейших унижений, пошлых шуточек, но он молчит. Закинув щиколотку одной ноги на колено другой, смотрит на меня с вызовом.
– Еще раз услышу от тебя что-нибудь подобное – расскажу и твоей матери, и Алине.
Огибаю диван и на негнущихся ногах покидаю гостиную. Дойдя до лестницы на второй этаж, неосознанно ускоряюсь и в свою комнату уже влетаю вихрем.