– Не играй словами, девочка, – шелестит его голос у моего уха, – я ведь могу и согласиться…
– Пошел на х*й! – цежу сквозь зубы.
Мрачно смотрит на меня сверху вниз. Молчит. Потом, вдруг уронив голову, прикрывает глаза.
– Не сходи с ума, Маша… Поехали домой… пожалуйста.
– Уходи.
Резкий рывок и мое лицо оказывается прижатым к его шее. Выходит все неожиданно, поэтому я не успеваю понять, как мои губы прижимаются к теплом коже.
Сердце в груди, вдруг ожив, бросается на ребра. Больно до помутнения в глазах.
– Маша… девочка моя… тебе больно, да?
– Пусти…
– Больно. Я понимаю… но, бл*дь… нельзя же так резко… так не делается…
Отталкиваю его руками, вкладывая в них все силы, что у меня остались. Он отстраняется, но я продолжаю толкать его к двери.
– Пошел… пошел вон…
Все. Прошла заморозка, анестезия больше не действует. Сердце, сдурев от боли, кидается на острые пики. Захлебывается кровью, но продолжает методично себя убивать.
– Маша… постой…
– Я убью тебя, если приблизишься еще раз, – шиплю, как одержимая.
– Маша! – хватает за плечи и сильно встряхивает.
Я на миг теряюсь в пространстве.
– Маша… я уйду… слышишь?.. Уйду… но только на неделю.
– Навсегда!
– Я дам тебе семь дней. Семь дней, Маша, чтобы успокоиться и приготовится к разговору. Ты подумай, ладно?.. Хорошо подумай, готова ли ты все потерять, – въедливо смотрит в глаза, – нас потерять, Маша…
– Нас уже нет…
– Есть, – перебивает Руслан, – мы есть, и мы будем… Я тебе обещаю. Я все исправлю.
Нечего исправлять. Как можно исправить то, что умерло? Отменить смерть невозможно. Он убил «нас».
– И вот… – вынимает из кармана пиджака мое обручальное кольцо и пытается взять мою правую руку.
– Нет!
– Маша! Надень кольцо!
– Нет, я сказала! – сжимаю пальцы в кулак, когда он пытается отсоединить от них безымянный.
– Оно твое!
– Я его в унитаз смою! Забери!..
Замирает. Смотрит на меня пугающим взглядом и кольцо в ладони сжимает. Дышит часто, сбито. Крылья носа напряженно подрагивают. Угрожающе шевелит челюстью.
Потом вдруг вздыхает и пытается поцеловать, но я вовремя отворачиваюсь. Противно.
– Иди.
– Семь дней, Маша…
– Уходи!
– Телефон включи.
Выходит из квартиры, но продолжает буравить меня взглядом. Теперь в нем что-то другое. Огонь потух, оставив только разочарование и растерянность.
Захлопываю дверь прямо перед его носом, закрываю на все замки и прислоняюсь к ней лбом.