Когда Гелентваген останавливается на стоянке ресторана, не дожидаясь галантности мужа, сама из него выбираюсь. Он догоняет меня уже у входа. Открывает передо мной дверь и заходит следом.
– Значит, не передумала? – спрашивает тихо, когда вручившая нам меню официантка отходит.
– Нет.
– Ты хорошо подумала, Маша?
– Да, Руслан, хорошо.
Шумно вздохнув, он откидывается на спинку стула и принимается постукивать пальцами по столу. Я же, открыв меню, делаю вид, что выбираю блюда.
– Маш… посмотри на меня.
Вскинув взгляд, смотрю в его лицо. Говорят, чтобы человек думал, что ты смотришь ему в глаза, нужно смотреть на переносицу. Так и делаю.
– Ты совершаешь ошибку, милая.
– Уверена, что нет.
– Мы сможем это пережить, – говорит Рус успокаивающим тоном.
– Измену? Я не собираюсь это переживать.
– Дай мне шанс, и я все исправлю.
– Я хочу развестись.
– Маша! – вдруг повышает голос, и я понимаю, что все его спокойствие напускное, его бомбит так же, как и меня, – я тебя люблю! Я не хочу разводиться!
Тон его действует на меня, как провокация. Самообладание трещит по швам.
– Заткнись, Лебедев! Твоя любовь с запашком!..
– Я не сплю с ней больше!
– Мне не интересно, – усмехаюсь я.
– Тебе не может быть не интересно…
– Руслан, если ты собираешься отговорить меня, то зря тратишь свое драгоценное время.
– Маша… – резко подается вперед и пытается схватить мою руку. Успеваю одернуть в последний момент, – что мне сделать, чтобы ты простила? Скажи – я сделаю!
– Ты уже все сделал!
Играя челюстью, Руслан давит на меня взглядом. Грудь ходит ходуном, крылья носа раздуваются.
Я тоже на него смотрю. На этот раз четко в глаза. Сцепив зубы, решительно отбиваю его агрессию.
– Ты не представляешь, Маша, какой может стать твоя жизнь без моей поддержки, – вдруг проговаривает он.
Я вмиг распознаю угрозу и ощетиниваюсь.
– Думаешь, я без тебя никто?.. Думаешь, не проживу без тебя?
– А ты думаешь, я все это время для тебя ничего не делал? – опуская подбородок, спрашивает он, – думаешь, ты свою должность сама заработала?
На лицо неумолимо наползает жар, ноги же в туфлях наоборот, холодеют.
– О чем ты?
– Я влился бабками в твою шаражкину контору. Не знала?.. Она вся моя с потрохами.
– Зачем? – сиплю в ответ.
– Затем, чтобы ты занималась любимым делом. Ты же без ума от нее была. Трещала без умолку, как тебе нравится х*йню всякую рекламировать. И, да… твою зарплату тоже плачу тебе я!