Я открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь в ответ – хотя что тут скажешь.
– Вот и все, – просто закончил он, когда наши взгляды встретились. Он не отводил глаз и смотрел на меня, казалось, целую вечность, хотя прошло всего лишь несколько секунд. Затем резко развернулся и пошел в дом. Стычка закончилась так же быстро, как и началась. Я остался стоять там и глянул на его двух работников. Один из них, встретившись с моим взглядом, лишь пожал плечами и слабо улыбнулся, полусмущенно и полушутливо, оттого что мне их хозяин устроил взбучку. Потом оба развернулись и ушли по своим делам. Я направился к рукомойнику, помыл сапоги, спецовку и пошел к машине. Я смекнул, что идти в дом и просить позвонить было уже поздно – придется сперва добраться в офис и звонить уже оттуда. Дорога назад была длинной и полной тяжких дум…
* * *
– Да, вы ему сильно не понравились… – продолжала Джулия, и когда она пересказала слово в слово всю телефонную тираду мистера Дженкинса, то мне стало понятно, что фермер требовал от моего босса, Чарли, приехать в хозяйство снова и провести повторный анализ. Это было абсолютно невозможно, и у Чарли не было ни законных, ни официальных полномочий изменить результаты. Надо отдать должное Чарли: он сказал, что если и приедет, то только чтобы выразить свое сочувствие, но не более того. Мне же стало плохо. Весь оставшийся день я ходил под грузом переживаний. У меня были непростые отношения с Чарли по ряду причин. Некоторые из них появились определенно по моей вине, какие-то – по его, но мы совершенно точно не сходились характерами.
Чарли позвонил мне вечером.
– У нас проблема… – начал он.
И проблема была не во мне и даже не в нем, она была в мистере Дженкинсе: на его ферме бушевал туберкулез, хотя такого не должно было быть. В течение следующих нескольких недель мы посетили другие фермы в районе, и результаты оказались такими же. Пока Министерство сельского хозяйства и местные ветеринарные станции разбирались, в чем же дело, нам удалось пролить свет на причины вспышек болезни в этом районе. Многие из местных ферм были закрыты во время вспышки ящура в 2001 году, все поголовье тогда было уничтожено. Фермерам выплатили компенсации, некоторые завязали с фермерством, снялись с места и переехали. Другие же решили восстановить поголовье. Многие приобрели скот на юго-западе Англии, печально известном рассаднике туберкулеза. Вполне вероятно, что реальными виновниками распространения ТБ были не местные барсуки, а тамошние фермеры. Они без сомнений приобретали животных, которые прошли проверки, но тесты не всегда на 100 % верны, и, возможно, некоторые инфицированные животные прошли незамеченными. Уходят недели, месяцы и даже годы на постоянные проверки, ограничения и выбраковки, чтобы справиться со вспышками. Мне самому приходилось объявлять многим фермерам, что им придется расстаться со своими животными.