Прошли хромосферу. Стали видны непрерывно меняющие форму гранулы конвективных ячеек на её «дне», каждая размером от тысячи до полутора тысяч километров. Приблизилась цепочка «настоящих» пятен, кажущихся дырами в солнечной плазме, пробитыми какими-то гигантскими пулями. Температура внутри каждого пятна была на тысячу, а то и на две тысячи градусов ниже фоновой, и края их казались цепочками острых игл.
Но не таким было открытое Верзилиным «малое» пятно, имевшее чёткие очертания. Его форма близилась к идеальному кругу, и лишь изредка по краям вспыхивали крохотные факельчики.
– Время оптимального погружения в данном районе составляет пятьдесят пять минут, – доложил компьютер, выдав очередь цифр. – Расход энергии – десять в седьмой.
– Держать базу! – напомнил Поддубный.
Это означало, что экипаж был обязан следить за изменениями полевой обстановки как снаружи, так и внутри корабля.
Экипаж ответил дружным: «Есть держать базу!»
Корвет снизился.
– Шаттл пошёл на посадку, – доложил Гелик.
– С ума они сошли, что ли?! – с недоумением воскликнул навигатор. – Какая посадка?! Это же просто слой плазмы!
– Даю видео.
В багровом поле фотосферы появилась светящаяся окружность нового диалогового окна, выделив район солнечной «поверхности» вокруг пятна. Скачком пятно увеличилось, занимая весь круг, потом ещё раз и ещё. Стала видна более тёмная, почти чёрная пластина пятна.
Космолётчики с удивлением примолкли, разглядывая образование, мало похожее на «дыры» в атмосфере Солнца, называемые солнечными пятнами. Перед их глазами соткался частокол острых шпилей разной высоты, образовавших нечто вроде неровной щётки. Только размеры этой «щётки» были в миллион раз больше своего земного аналога!
– Зашквар! – пробормотал Юра Морозов, кванконик корвета. – Я один это вижу?!
– Гелик, параметры!
– Получите, – ответил компьютер.
По квадратам оперативных экранов поплыла вереница символов и цифр: Гелик передал показания датчиков.
Температура «щётки» оказалась ещё на тысячу градусов ниже, чем фиксировали дистанционные измерители земных комплексов, а высота отдельных «ворсинок» достигала не менее десяти километров.
– Это не пятно, – бросил возбуждённый Мизулин. – То есть это образование вообще не имеет отношения к солнечным пятнам.
– Но оно всё-таки темнее, – сказал Морозов.