– Мальчики не плачут! – сказал Семён.
Егор копался в рюкзаке, достал пенал, а из него канцелярский нож. Он схватил руку Алёши и начал подносить ножик. Лёша отшатнулся. Егор, уже случайно, задел его руку.
– Прекратите сейчас же! – Соня побежала к ним.
– Может ты хоть на этот раз не будешь лезть, куда не надо? – Алёша весь покраснел.
– Если вы не отстанете, я постучусь в столовую прямо сейчас! – Соня указала на окно.
– И что, э? Что они мне сделают? Половником ударят? – Лёша усмехнулся.
Соня была в ярости. Она сняла один свой ботинок и бросила в компанию хулиганов.
– Э! ДУРА! – маленький Алёшка укрывался своими “друзьями” – Истеричка! Делать нечего!?
– Ты по-хорошему не понимаешь?
Друзья посмотрели на Алёшу, намекая, что хотят уйти. Он скривил гримасу:
– Ладно, пойдёмте, – он пнул яркий ботинок к Соне и развернулся.
Егор изредка пошмыгивал. Соня протянула руку.
– Я сам… – его лицо покраснело от ударов, очки треснули, а свитер спалён и истоптан, – С…спасибо.
– Тебе куда?
– В другую сторону.
– Ну ладно, я тогда пойду. Ты дойдёшь?
– Д-да, ещё раз спасибо.
Тучи сгущались, духота наполнила улицу. Начался дождь. На остановке стояло много людей. Соня села на лавочку и достала блокнот.
«Насколько нужно быть униженным, чтобы унижать? За то, что кто-то не похож на тебя. Как молодой разум может быть так сильно зомбирован стереотипами? На эти вопросы я не смогу ответить, но просто запишу их, на всякий случай. Сегодня был сложный день, я сижу на остановке. Странно, мне кажется, что месяц нужно судить по первым его дням. Сегодня 7 сентября, учебный год начался совсем недавно, но столько всего произошло. От августа меня отделяет всего неделя, но первые дни в школе словно октябрьские тучи – омрачили лето.»
Наконец подъехал автобус, набитый бабушками с огромными сумками и тележками. Соня быстро зашла внутрь и отдала деньги за проезд. В конце автобуса осталось одно свободное место, она тут же побежала к нему, но по закону подлости на него уже успела усесться бабуля. Женщина впилась в Соню взглядом.
– У меня видишь, сумка какая тяжёлая! – сказала она.
– А у меня рюкзак тяжёлый.
– Пф, рюкзак у неё! Хилые какая молодёжь нынче.
Соня промолчала, хотя на языке так и крутилась обжигающим комом фраза: “Какие старики хилые стали”. Ещё три остановки, и она выходит.