По коридору, не поднимая глаз от линолеума, толкала тележку с ведрами и тряпками уборщица в платке. Медсестра прошагала мимо нее, сжимая в руке ампулы. Сердце заколотилось быстрее. Скоро она выполнит долг, реализует весь свой потенциал и попытается спасти жизнь. Внутри все трепетало в предвкушении – словно пульс забился, – что никак не вязалось с ощущением пустоты, обычно переполнявшим ее. В это мгновение она незаменима. Столько всего поставлено на карту, столько всего лежит на плечах. В это мгновение она была Богом.
Она заперла дверь туалета для персонала, быстро продезинфицировала руки и раковину и осторожно выложила в ряд ампулы аймалина. Опытные пальцы вынули из упаковки одноразовый шприц, набрали препарат и щелкнули по цилиндру – она по привычке проверила, не осталось ли внутри воздуха. Упаковку смяла в маленький шарик, который запихнула на дно мусорного ведра, после чего открыла дверь; шприц лежал в кармане халата.
Перед палатой номер восемь она бросила взгляд на коридор. Ни коллег, ни пациентов, которым приспичило бы в туалет. Распахнув дверь, она шагнула в темноту. Тихое похрапывание, доносившееся с кровати, сообщило ей, что пациент спит.
Можно спокойно работать.
Она подошла и стала разглядывать старика – тот лежал на спине, рот слегка приоткрыт. Седой, костлявый, высохший. В уголке рта пузырилась слюна, тихонько подрагивали веки. Есть ли в этом мире хоть что-то более бесполезное, чем вредный старик?
Она сняла крышку с катетера, висевшего на тыльной стороне его ладони, покрытой тонкой кожей, и вынула из кармана шприц. Доступ к крови, которая течет к сердцу, – открытые ворота для продолжения кончиков пальцев Бога.
Плюс антиаритмического препарата в том, что он быстродействующий – остановка сердца случится почти мгновенно. Она вставила иглу в катетер, прекрасно зная, что успеет убрать все до того, как сработает сигнал тревоги.
Пациент слегка заворочался во сне. Она нежно погладила его по руке. Затем надавила на поршень шприца.