– Адриана, успокойся, – руки папы подхватывают меня, когда я падаю на пол, разрывая горло в попытке докричаться до тех, кто внутри. – Тише, милая. Всё в порядке.
– Нет! Пожалуйста, папа. Он не может умереть. Он не может! Пожалуйста, папа! Помоги ему, прошу.
Я пытаюсь вырваться из его рук, но он крепко держит меня, не давая возможности это сделать.
– Ш-ш-ш… Тише, милая. Ты причинишь себе вред, Адриана! – он смотрит по сторонам, не переставая успокаивать меня. – Позовите врача! Сейчас же, иначе я сожгу дотла эту больницу нахрен!
– Папа, он не может умереть, – повернув его голову к себе, прошу я. – Не может… Я не убила его. Я не могла сделать это, папа. Я не должна была этого делать! Верни его, папа! Верни мне его.
Мои крики и плач не прерывались, пока веки не начали закрываться и темнота не стала медленно поглощать меня после того, как что-то кольнуло мою руку. Только несвязные тихие слова вырывались из моего онемевшего рта.
– Он не может оставить меня. Он мой якорь, а я его свет.
Я чувствую, как моё тело расслабляется. Конечности обмякли, и сон накрывает меня. Весь шум в моей голове стих. Лишь слова врача всё так и не рассеиваются.
Слишком поздно…
Я открыла глаза, и меня встретил яркий солнечный свет, льющийся в комнату из окон. Как по мне, было слишком светло. Возможно, из-за солнца, а может, из-за долгого сна, мои глаза чувствовали дискомфорт и сухость. Как и мой рот. Было ощущение, словно я находилась в пустыне. Мне очень хотелось пить.
Я повернула голову в другую сторону и увидела молодую девушку в тёмно-синей медицинской форме. Она стоит возле пищащих аппаратов и что-то записывает в планшет. Папа разговаривает по телефону в другом конце комнаты. Его лицо суровое и довольно жёсткое. Челюсть сжата, брови нахмурены, волосы слегка растрёпаны, словно он проводил по ним, не переставая. Странно видеть его в таком виде, ведь обычно папа тщательно следит за тем, как он выглядит. Всегда строгий костюм-тройка, идеально завязанный галстук – сейчас он был без него.
Я заметила эти изменения, когда он только пришёл за мной. Уверена, он не забыл галстук дома. Возможно, дело было в том, что теперь некому его завязывать, потому что раньше этим занималась мама. Она вставала на небольшой пуфик, чтобы дотянуться до шеи отца, и проделывала этот ритуал каждое утро со дня их свадьбы.