– Девять.
– Когда тебе исполнилось девять?
– Зимой исполнится.
– Тогда тебе ещё не девять, а значит, ты старше меня всего лишь на четыре года, – говорю я, довольная своими навыками счёта. Я была умной девочкой для своих четырёх лет, как говорит папа. А папа никогда не врёт.
– Четыре с половиной, если быть точнее.
– Не умничай, – я показала ему язык, но он не среагировал, лишь покачал головой.
Он тянется к банке наверху и без особых усилий хватает её. Открыв крышку, мальчик передаёт её мне, даже не попробовав карамель.
– Держи, мелкая.
– Не называй меня так! – я беру банку одной рукой, пока второй всё ещё держусь за полку позади себя.
– Как скажешь, мелкая.
– Я же попросила не называть меня так! – топнула я ногой, но сразу же пожалела, когда ненадёжная конструкция подо мной начала шататься.
– А как тебя называть?
– Папа говорит, что я принцесса.
– Ну ладно… – он почесал затылок. – Будешь принцессой.
Мальчик не двигается с места и продолжает смотреть на меня, пока я пытаюсь слизнуть карамель с ободка банки.
– Это отвратительно, – он морщит нос.
– Ничего ты не понимаешь! Это самая вкусная сладость на всём белом свете, бестолочь!
– Ага. Которая портит зубы и делает их чёрными.
– Нет, это не так. Смотри! – я показываю ему свои белые-пребелые зубы, чтобы он убедился, что это всё байки взрослых.
– О чём я и говорил. Вон, вижу, кариес на одном, нет, на двух. Ого…
– Ты врёшь!
Я так разозлилась на него, что толкаю мальчика той рукой, которой держалась за полку. Ведро под моими ногами шатается, и я не успеваю схватиться за что-то. Я падаю, но приземляюсь не на пол, а на мальчика. Моя банка с карамелью следом за огурцами разбивается. Я хочу накричать на мальчика, потому что во всём виноват он, ещё и соврал мне, и дразнит, что неприлично, особенно по отношению к девочке. Но он лежит подо мной, и его голова повёрнута в сторону. Он не двигается.
– Эй, ты заснул, что ли?
Мальчик молчит. Я начинаю трясти его за плечи, сидя у него на животе. Он не двигается.
– Хватит притворяться! Из-за тебя банка разбилась! Вставай, надо убраться, пока Бенито или няня не пришли.
Я поворачиваю его голову к себе и вижу на щеке красную краску. Откуда она взялась, я не понимаю. Она густая и липкая, ещё и течёт с его головы, пачкая его тёмные волосы и лицо.
Фу.
Я начинаю оттирать краску подолом своего платья. Я не очень люблю красный цвет, да и, кажется, мальчик был против любых ярких цветов.