Эрия. Часть I. Зидро. - страница 21

Шрифт
Интервал


Наши сердца сжимаются при виде страданий животных и людей. Мы, словно сами ощущаем, ту боль, которую видим. Но растения не кричат, не стонут от боли, не дрожат от страха, подобно животным, которых ведут на убой и превращают в средство к жизни – средство существования, других существ. Нет, мы не видим проявления, их чувствительности, от того то, они, так легко и просто оказываются в наших руках и служат нам пищей, которую мы, без зазрения совести проглатываем. И, это нормально и привычно, иначе быть не может. Ведь мы, следуем зову природы, всецело подчиняясь её законам.

Растительный мир окружает нас повсюду, эта совокупность разного рода видимых явлений, рождает общую картину, называемую нами природа, которая есть единственно ценное благо в своём естественном состоянии, для живых существ, это одновременно и средство, и цель. Растительный мир создал, ту благодатную почву, на которой оказалось человеческое зерно, некогда упав в плодородный гумус, оно взошло, и превратилось во всем известный вид животных, который сам себе придумал название. И сам же, возвёл себя на пьедестал высших существ, способных мыслить и творить. Мир растений, флора, есть колыбель, где зарождается жизнь, это то, что является фундаментом бытия. Примитивное основание жизни, порождающее – жизнь разумную. Жизнь, сознающую себя, способную взаимодействовать между собой не только по зову инстинктов слепой животной воли, а под контролем разума. И это, подобно волшебству, но это не магия, это реальность. Это к великому счастью человеческого существа, есть подарок, холоднокровной, безжалостной природы, которая сделала огромное снисхождение, даровав, могучую способность – мыслить.

***

И вновь, я слышу, как некие люди рассуждают вслух и утверждают во всеуслышание, являя веским аргументом, лишь своё авторитетное слово, которое, к большому моему удивлению, как-то гипнотически воздействует на массы, быть может по причине, не слыханной доселе, самоуверенности. Они, надувшись подобно индюкам, заявляют с присущей всему недостойному, наглостью и дерзостью – что люди, единственные, разумные существа во вселенной. Что человеческие существа настолько разумны, насколько и одиноки. Но как, они смеют говорить об этом, глядя в звёздное небо? И уж, тем более утверждать, что жизнь теплится, только на нашей планете, не переступив при этом границы, своего субъективного мирка, наполненного иллюзиями и заблуждениями, в которых они прозябают не одно тысячелетие.