– Значит, Рудольф не сочинял про доктора? Далеко же зашли ваши разногласия…
– Да, Франк мне говорил о своих намерениях, когда мы гуляли вечером у озера, что останется на Паралее навсегда ради меня. Как странно, что он тоже врач и не молод, как был мой муж. Но хочу ли я повторения того застывшего, хотя и красочного сна?
– Какого сна? – Антон перестал слушать, вдруг утратив интерес к ней и к её метаниям.
Его накрыло будто волной или внезапной стеной дождя. А когда ошеломление ушло, он увидел скалу в пространстве, которое отсутствовало здесь, но простиралось в его личном измерении. Девушка со скалы улыбалась ему, хотя тогда она этого не сделала. Она прикасалась к нему и сегодня на рассвете, перед самым его пробуждением юными утренними руками, обещая роскошный грядущий день. Она не лгала, и он ждал их встречи. Он сразу забыл, встав утром, и вдруг вспомнил это. Или она напомнила ему о себе, живя где-то в нём. Антон, даже не понимая, что это Нэя сидит рядом с ним, перебирал исколотые пальцы в чём-то несчастной, а ещё недавно такой счастливой швеи и художницы. Мало ли. Поссорились. Характер у Венда как погода над океаном. Лучезарная тишина может трансформироваться в чудовищную бурю. Накаты тёмных валов опрокидывали многих из тех, кто обманывался вначале и по неведению его мирным обличием, усмешливой искоркой глаз, всегда готовых явить с ног сшибающий гнев, если давали повод. Его боялись, хотя и любили. Поддавались отеческому обаянию, искренней задушевности. Люди любят сильных, легко прощая им обиды, снисходя к их порокам. Венд не поддавался однозначной оценке. Чем могла противостоять ему смешная, и как считал раньше Антон, избыточно засахаренная, недалёкая, как считал он же раньше, девушка. Но она была, как понял он впоследствии, добра, отзывчива, изысканно украшена не только снаружи.
– Жаль, – повторил он как эхо вслед за доктором. Соглашаясь с его оценкой.
– Что тебе жаль? – спросила Нэя, ловя его глаза, будто надеясь на то, что он даст разрешение её запутанным мыслям и чувствам. Но ведь это был её выбор, за который она и несла свою личную ответственность.
– То, что вы поссорились…
– Да не ссорились мы! Мы расстались. Во всяком случае, я так решила. Ты же видел, как он ко мне относится? Как будто я особая дева. А я потомственная аристократка!