Мне хочется ворваться в комнату и вырвать все её идеальные пряди, по волоску, но я вспоминаю, что мне на самом деле нельзя разводиться. Ни при каких обстоятельствах. Иначе я потеряю всё, над чем так долго и беспросветно работала. Как бы я сейчас не хотела громко хлопнуть дверью, разбить стекло, войти к ним в комнату с хладнокровным видом, скрестив руки на груди, я понимаю, что просто не могу себе этого позволить. Мне надо продержаться ещё какое-то время.
Я так же, на цыпочках, как и пришла, удаляюсь от двери, в которой я сейчас только что со стороны увидела, как беспросветно выглядит вся моя жизнь. Собираю бесшумно, стараясь не шелестеть, все мои пакеты, и тихонько затворяю за собой входную дверь, пытаясь не звенеть ключами. Хотя, наверняка, мой муж с моей когда-то лучшей подругой ловят сейчас свой миллионный оргазм и вряд ли меня услышат.
Так, мне надо всё хладнокровно обдумать. Я покачиваюсь в вагоне метро, нагруженная сумками, и пытаюсь одним свободным пальцем написать сообщение знакомому юристу. Слишком многое стоит на кону. Телефон, конечно же, выскальзывает из моих дрожащих пальцев, экран растекается паутинкой трещин, а мои пакеты падают на грязный затоптанный пол. Дорогущий козий сыр, за которым я специально ездила в испанскую лавку, белым колёсиком катится под сидение, и плюхается в растёкшуюся мутную лужицу. Двери открываются, люди торопятся к выходу, и кто-то наступает на моё белоснежное облачко, расплющивая и размазывая сливочно-райское содержимое по коричневому линолеуму. Я ползаю под ногами у толпы, пытаясь поднять свой навеки разбитый телефон, и слышу чей-то раздражённый грубый окрик:
– Задолбали, на хрен, со своей запрещёнкой…
Так и не сумев толком прочитать на разбитом вдребезги телефоне ответ юриста, я волоку свои пакеты от метро до дома, пытаясь сообразить, как же мне теперь поступить. Лёша всегда говорил, что не женится на мне, пока у него не будет дома, куда он сможет меня привести, и мне это казалось тогда таким романтичным. Таким надёжным. Таким настоящим мужским поведением. И поэтому, когда он взял ипотеку для того, чтобы сделать мне предложение, это стало для меня самым главным доказательством его любви и надёжности. Он ведь хотел построить со мной дом. Где мы будем жить вместе, а когда-нибудь и растить детей. И я предложила выбрать квартиру получше и подороже, выставив на продажу дом своей бабушки в Суздале – единственное, что у меня оставалось своего от моей семьи.