На этот раз Мирослава зависла, она, к своему стыду, не знала или не могла вспомнить сразу, кто это.
«Надо спросить у Мориса», – подумала она. А вслух спросила:
– Кстати, почему ваша дочь училась в обычной школе?
– По воле ещё одного маразматика!
– То есть?
– Когда был жив мой свёкор, мой муж следовал всем его советам. А свёкор считал, что его внуки, несмотря на богатство, должны воспитываться среди простого народа.
– А кем был ваш свёкор?
– Заслуженным пенсионером!
– А до этого?
– Он служил в контрразведке, – процедила сквозь зубы Тавиденкова.
– Мне всё-таки не верится, что учитель мог невзлюбить вашу семью только за ваше богатство, – осторожно проговорила Мирослава.
– Не только!
– За что же ещё?
– Когда моя дочь училась в шестом классе, я узнала, что Королёв их часто водит в музеи.
– Ну и что в этом плохого?
– Вы сначала дослушайте! Особенно любит водить в областной художественный!
– Не вижу криминала.
– Вы что, не помните, что там написано?!
– Где?
– Да над входом в музей!
Теперь Мирослава вспомнила. Там действительно была высечена надпись, которая никак не могла понравиться Стелле Эдуардовне Тавиденковой. «Есть одна священная война – это война трудящихся против эксплуататоров».
– Это история нашей страны, – пожала плечами Волгина.
– Это для вас история! А для Королёва это настоящее!
– Хорошо. Что вы предприняли?
– Я добивалась его увольнения! Но директор только прочитал ему нотацию и просил больше не акцентировать внимания детей на этой надписи.
– И что вас в этом не устроило?
– Всё! Поэтому, когда зять Королёва устроился на предприятие мужа, я добилась его увольнения!
– А как отнёсся к этому ваш свёкор?
– Его, к счастью, к тому времени уже не было в живых.
– Понятно. И вы считаете, что всего этого достаточно для того, чтобы подозревать старого учителя в убийстве?
– Этого достаточно, чтобы посадить Королёва в тюрьму пожизненно! Это он убил моего мужа! Больше некому!
– А что думает на этот счёт полиция?
– Что могут думать эти безголовые?! Я задействовала все свои связи! Угрохала кучу бабок! А они только взяли с него подписку о невыезде.
– Всё-таки взяли… – тихо проговорила Мирослава.
– А куда им было деваться, голубчикам?! Я всё равно добьюсь, чтобы Королёва посадили! – Торжество, прозвучавшее в голосе Тавиденковой, резало слух. И Мирослава невольно поморщилась.