Саня во главу угла ставил свои задумки по Донбассу, а семья – его тыл надежный, который он всячески укреплял.
Впрочем, конфликтов из разночтений семейных обязанностей не возникало. Пожалуй, это было самым удивительным обстоятельством. Можно было предположить, что Оля каким-то образом возмещала ему недостаток материнской любви – родителей братья лишились рано, и воспитанием младшего занимался Глеб.
Ольга могла относиться к мужу по-матерински, но это вовсе не означает, что он играл в эту игру. Сане действительно жена нравилась – в ней сошлись женское обаяние, красота внешняя и богатство души. Его магнитил целый клубок чувств к ней, возникших уже после свадьбы.
Сам Готовцев называл это страстью.
Для всех окружающих в семье Готовцевых ведущим казался, конечно, Саня, а Оля – ведомой. Её безусловно это устраивало. Она спокойно принимала то, что любила мужа больше, чем он её – у него вечно какие-то затеи: мужик таки! Но любые знаки внимания с его стороны, делали её счастливой.
В конце концов, Ольга, как женщина, имела право проявить характер – тетя Нина на этом настаивала – покапризничать, топнуть ножкой и не отпустить Саню в Донбасс. Но не было ничего такого. Воистину – любовь материнская!
Нина Николаевна пророчила:
– Твоя покорность погубит его.
Наконец, они переехали в отремонтированный коттедж.
Расставили мебель новую, разложили вещи, стерли пыль, помыли пол… А потом Ольга упала на софу и истерично расхохоталась. Ей показался смешным и нелепым тот мир, в котором она жила прежде.
– Вот оно – счастье комфорта с уютом! Только так надо жить!
С этого момента она разлюбила родную для неё Красноселку.
А Нина Николаевна вдруг подумала о Саше – пусть уезжает, иначе Ольга его погубит, как безрассудно любящая и от того очень плохая мать.
Пожалуй, именно эти дни, перед отъездом в Донбасс, стали в семье Готовцевых самыми теплыми и нежными. Погуляв до темноты, они садились у камина, жгли сосновые поленья, пели песни и пили пиво, лирично общаясь. Мелкая с ревностью следила за гитарой. Как только инструмент покидал колени Саши – тут и она. В его сильных руках уютно располагалась и засыпала, зная, что супруг мамы не отнесет её тотчас в кроватку. Ей так не хотелось одиночества даже во сне…
Нина Николаевна, вслух неодобрявшая намерений зятя вернуться туда, где идет война, тогда сказала: