Элендил не смотрел на то, как жена раздевается. Это было слишком отвратительно. Ее тело, ее взгляд, сама ситуация. Ужасно. Оживший кошмар.
Никогда он не думал, что женская нагота способна не привлекать, а отталкивать, что ему будет не интересно увидеть то, что эльфийки прячут под юбками.
Шуршала одежда. Визарра разоблачалась, а Элендил, бледный и напряженный, лихорадочно пытался сообразить, как поднять свой член, как заставить себя исполнить супружеский долг.
Внутри все переворачивалось – так не хотелось идти к постели.
– Ты готов? – тоном принцессы можно было заморозить не один континент.
С безнадежным видом Элендил запустил руку в штаны, пытаясь вызвать возбуждение простым, всем известным способом. Механические движения, ничего больше.
Глядя в сторону, на закрытую дверь, он водил кулаком туда-сюда. Снова и снова. Быстро. Судорожно. В иступленной попытке стать твердым. Но вскоре выяснилось, что мужской организм устроен куда сложнее, чем принято считать. Эти унизительные манипуляции ни к чему не привели. Он только причинил себе боль.
– Ну скоро ты? – поторопила Визарра, тоже, похоже, не настроенная на близость.
В отчаянии Элендил призвал на помощь собственную фантазию. Он знал, что можно добиться отклика, покрутив в голове непристойные картины, и воскресил в памяти образ Ноталариэль, спрыгнувшей с лошади и случайно оголившей ноги. Двигая кулаком по стволу, он думал о ее ногах – тонких щиколотках и аккуратных коленях, но это воспоминание оставляло его равнодушным.
Тем временем Визарра с насмешкой и презрением наблюдала за ним с постели. С ее стороны то и дело раздавалось нетерпеливое фырканье.
Надо было консумировать брак, а он не мог. С ней – не мог.
Ситуация вдруг показалась Элендилу безнадежной, невыносимой. Он не знал, что еще представить, чтобы возбудиться, и почти ударился в панику, когда перед внутренним взором возникла тонкая фигура принцессы Лейны. Ее лицо, не самое привлекательное, но милое и открытое, ее грудь, спрятанная под тонкой полосой ткани, которую здесь по ошибке называли одеждой, ее нежная улыбка и добрый взгляд.
Стоило подумать о ногах принцессы, серых и не таких ровных, как у эльфийки Ноты, и в паху потяжелело. Элендил сам удивился своей реакции.