А вот и он – первый солнечный луч сквозь облака, запрудившие восход. Этот долгожданный товарищ всё-таки прорвался, упал косо на синие деревья и побежал к горизонту, вперёд, на запад. Вот он спрятался ненадолго в терновом буераке, потом бодро перескочил через ещё одну лесополосу, стеной вставшую на пути, и помчал себе дальше по спеющему полю – теплый, конечно, и светлый. В далёком селе – а слышно чётко – встрепенулась и грянула разноголосая увертюра начавшегося дня, в исполнении хора петухов без оркестра. И только после этого хлынула лавина солнечного огня. Она размыла тесные берега облаков и гигантским приливом света и тепла наконец захватила мир, только что казавшийся абсолютно необъятным и безнадёжно холодным.
– Новый, что ли, у тебя трактор? – Это я произнёс. Потому что требовалось что-то по-настоящему возвышенное сказать в эти волнующие минуты.
Да и не давала покоя свежая краска на двигателе. Зачем же нужно было красить его, в пыльную-то страду? Прямо как траву в армии перед приездом какого-нибудь генерала из штаба. Кого впечатляли? Под корреспондентов чистились-блистились?! Может и вправду для Генералова, но только своего? Или на самом деле настолько развитым оказалось внутреннее чувство красоты у наших механизаторов?! В таком случае, действительно поистине безбрежен и богат оказался внутренний мир советского человека! Оттого Запад так и злится на него. Ой, не напрасно он так делает! Чувствует, собака, как отстаёт.
– Да где там новый! Третий сезон ходит. А что – хорош? Считай, весь в хозяина. – Скромно заметил Курилов, слегка бронзовеющий в лучах встающего дня. – Мы с ним друг дружку не подводим… Ну-ка, поберегись! – Иван с богатырским уханьем дёрнул за шнур. Короткой пулемётной очередью простучал пускач и, словно проснувшись, глухо и невнятно, но потом всё чаще и ровней, по-танковому зарокотал дизель.
– Физкультпривет ранним пташкам! – Это рядом с трактором остановилась председательская «двадцатьчетвёрка».
Вылезли Лукич и с ним ещё кто-то в туристическом комбинезоне и тёмном берете, похожем на пробковый колониальный шлем. Естественно, корреспондент, но только теперь, наверное, из самой «Правды». Могу поспорить, с утра пораньше обработанный угодником Трифоном, уж больно сиял тот важный белый человек из самой всевышней метрополии. За «волгой» командующего махновской атакующей россыпью подкатывали к тракторам и комбайнам мотоциклы с механизаторами – сплошь чубатыми и воинственными. Как там поётся в советской народной песне? «Нам хлеба не надо – работу давай!» Так вот, работа или как там тебя, держись теперь!