Попаданца приятно порадовал размер блюд, из которых им, правда, пришлось есть вдвоём. Но на подобные мелочи не обращаешь особого внимания, когда слишком проголодался в дороге. Мясо кабана было несколько жестковатым, но это не испортило парню аппетит, а вот пожилой маг повозмущался для виду. Пиво тоже оказалось сносным, а вот хлеб и вправду вкусным настолько, что Олег даже хотел попросить ещё.
– Здесь такое не принято, – отрицательно покачал маг головой. – В последние годы наблюдается плохой урожай зерновых и на всех хлеба не хватает.
– Ну я же за деньги хочу заказать, а не бесплатно, – решил посопротивляться парень.
– А когда придут новые голодные постояльцы, то на тебя укажут пальцем и скажут, что их еду съел чужак, – грустно усмехнулся Иренеус, и Олег сразу расхотел добавки.
Попаданец успел рассмотреть довольно хмурые лица посетителей, чтобы уяснить, – его здесь никто защищать не будет. Ну а потом случилось то, чего он не ожидал. В зал вошёл музыкант и, разместившись на невысоком помосте, стал настраивать инструмент, похожий на лютню. «Ого!» – подумал Олег. – «Местный аналог Лютика, друга Ведьмака».
Бард оказался невысоким, тощим мужчиной лет сорока. После того как он развязал тесёмки головного убора жителей предгорий и снял его, стала заметна пробивающаяся лысина. Впрочем, как понял Олег, в мире, где тысячи людей недавно умирали от голода, недостатки человеческого тела вообще мало кого интересовали. До Катастрофы, как рассказывал Иренеус, на внешность обращали довольно пристальное внимание и, даже, на выборах в магистрат можно было не получить должность лишь из-за того, что кандидат имел явно кривые ноги.
Когда музыкант запел, то попаданец с горечью признал, что до известного фэнтезийного персонажа ему далеко, а вот менее искушённые посетители приняли барда хорошо и даже подкинули тому несколько медяков.
– Что не так? – спросил Иренеус, увидев гримасу на лице попаданца.
– Для такого места всё так, – не захотел вдаваться в разъяснения парень.
– Ну да, ну да, – кивнул маг. – Вряд ли кто ожидает услышать здесь действительно хорошего исполнителя, играющего на приличном инструменте.
К несчастью, это замечание было произнесено в полной тишине, наступившей после того, как отзвучала очередная песня.
– Эй, старикан, – поднялся уже знакомый детина. – Кто дал тебе право оскорблять лучшего певца, которого я слышал в своей жизни?