По поселку поползли слухи, одни других страшней и нелепей, народ волновался и требовал от властей защиты. Собрали охотников, больше из мордвы и башкир, которые лучше всех здешние леса знали, объявили награду за голову зверя. Из губернского города Д., что стоял всего в десяти верстах к северу от поселка, приехал полицейский инспектор, а также богатые господа в охотничьих жилетах, с собаками, рожками и английскими ружьями.
Вся эта компания, набрав закуски, отправилась в лес и устроила там настоящий призовой тир. За пару дней повыбили, а по правде, больше распугали, всего хищника в округе, от самой степи до пологих предгорий дальнего шихана. В поселок привозили рысей и лисиц, волков без счету и даже нескольких бурых медведей. Но людоеда среди них не было – это бывалые охотники говорили с уверенностью. Подстрелить удавалось то медвежонка-трехлетку, то старого, то хворого и облезлого медведя. Между тем тот, на которого объявили охоту, точно был матерым самцом огромного размера, об этом говорили обломанные деревья, кора, ободранная гигантскими лапищами, и главное – маленькие жертвы, буквально разорванные на части. Ничего похожего на такого лесного великана приезжие охотники сыскать не смогли.
Несмотря на это, в поселке регулярно разгорались споры из-за обещанной награды, но все было пустое. И когда по главной улице, поднимая пыль и победно улыбаясь, проехал молодой черноусый офицер, окруженный сворой собак, старик Леха Ляткин только крякнул, презрительно провожая всадника прищуренным взглядом.
– Видал, Алеха, у него ружье фабрики Винчестера! Рублей пятьдесят стоит, не меньше. Что скажешь, можно из такого ружья медведя-людоеда подстрелить? – с деловым интересом спросил Гера, рядом стругавший палочку на ступеньках крыльца.
– Можно. Но только ежели он сам не против будет, – улыбнулся Лёха одной стороной рта, поймав удивленный взгляд мальчика. – Тебе бы все из ружья палять, Герка! А это на охоте дело последнее. Зверя сначала выследить надобно, потом к нему подойти… А там уже и ружьев не надобно, можно и рогатиной обойтись – медведь сам на рожон полезет. Главное, чтобы напарник был хороший. Одному на такой охоте тяжело…
Старый мордвин наморщился и привычным движением поправил калечную ногу, покоившуюся на ступеньке крыльца. Много лет назад он считался лучшим охотником во всем поселке, до той поры, пока ранней весной его не помял дурной и разъяренный спросонья медведь-шатун. Леха месяц пролежал при смерти, но все-таки выжил, правда, половина лица его превратилась в сплошной шрам, а левая нога теперь нелепо торчала в сторону под углом и больше не сгибалась. За это злые гимназисты дали Ляткину прозвище Циркуль, но называли его так только шепотом, опасаясь получить зуботычину от буйного Геры Синицына, всегда заступавшегося за Лёху.