– Настасья, – тихо Майя обратилась к подруге, – а ты его по-прежнему ненавидишь?
Шмакова к этому мгновению уже смягчилась.
– Мне на него давно пофиг стало.
– А не является странным, что ты ему предложила прекратить общение в любом виде аккурат за день до фотосета? Он же в тот день отрешенно стоял.
– Значит он выбрал такой метод проживания прекращения дружбы.
– И он, воспользовавшись пожарной суматохой, либо же сам организовал диверсии в Пороховом квартале…
– …либо же не хотел эвакуироваться, – закончила мысль Настасья.
– Самоубийство?
– Исключено, – мягко парировала Настасья. – У него кишка тонка нанести себе смертельные раны или вовсе покончить с собой. Он был способен других избить, придушить.
– А почему ты о нём продолжаешь говорить мягких и радостным тоном? – обратила внимание Абрикосова.
Прозвеневший звонок не дал услышать ответ на данный вопрос – Настасья и Майя учились в параллельных классах, уроки в противоположных крылах здания школы. На кратковременное прощанье Абрикосова сказала, что у стоявшего на крыльце человека в облачении чумного доктора широкополая черная шляпа до степени смешения напоминает шляпу покойного Павла. Настасья бросилась к окну искать его, но на крыльце уже никого не было.
“Вот тебе и декабрём задекабрило…” – буркнула себе под нос Настасья и пошла на последний урок. Все начальные классы уже были по домам, либо на дополнительных бесплатных секциях. Утренний ветер на улице уже стих, уступая место полуденному майскому зною. Часы в школьном коридоре все еще показывали полдень, хотя наручные часы Настасьи показывали двенадцать десять дня. Все-таки хронографические приборы в этой школе не предмет первой необходимости, а роскошь, которая – хвала Генконструктору! – позволяется.
Погрязшему в долгах даруй прощенье,
Погибшему в грехах пошли спасенье.
(из Книги скорбных песнопений, гл. 2, ч. 2)
Последним уроком у Настасьи и Майи был иностранный язык. Данная дисциплина предусматривала изучение языков на выбор самого ученика. В городе за ведущими средними школами распределение языков было следующим: помимо обязательного к изучению английского языка (городское руководство утопически лелеяло о полном переходе на билингвистическое школьное обучение) в Первой классической гимназии ученики могут изучать французский, немецкий и арабский языки, Третья средняя школа, выпускником которой был покойный Павел Ромашков, – немецкий, японский, арабский и персидский, Девятая средняя – испанский и итальянский, Двенадцатая средняя – китайский, турецкий и японский, Шестнадцатая средняя – финский, шведский и португальский. Четвёртая же школа предлагает детям в основном немецкий язык. Много специалистов по германской истории и германской культуре выпустилось в своё время из легендарной “четверки”. Также в меньшей степени школьной программой предлагались японский и корейский языки. Майя учит корейский, Настасья – японский. Особенно нравится ей читать японскую литературу в подлиннике. Не только всемирно известные хайку Басё, но и прозу ХХ века.