– Как? Пересматривать километры видео?
– Нет. Есть старый добрый бумажный журнал. В мире почти что рухнувших цифровых технологий пригодилась старая тетрадка. В журнал мы заносим всё необычное. Что видели и на какой минуте.
***
Катя с Крис, встретив у ворот опасливо оглядывающихся двух мужчин и трёх женщин, помахали им и поманили поближе к «информационной стойке», как между собой называли вагончик, где в силу возможностей был организован центр минимального документооборота, и если у человека были любые документы, то они фиксировались, и взамен выдавался единый паспорт, больше похожий на зачётную книжку, где прописывались все известные сведения.
– Просто так удобнее, – переписывая имена и фамилии вновь прибывших, сказала Катя, – врачи, учёные, военные, полицейские среди вас есть?
Люди вразнобой отрицательно помотали головами, только одна полная женщина с измождённым лицом и запуганным взглядом подала голос:
– Я поварихой была там. Олька меня зовут.
– Отлично, повара нам очень нужны. Особенно если умеете из скудного набора сделать хороший ассортимент блюд.
– Я помню, мы чай из еловых веток даже делали, – печально усмехнулась женщина, – если надо готовить, буду готовить, всё что надо буду делать, – в голосе женщины блеснула слеза, – только бы не обратно.
– Оля, не плачьте, теперь всё будет хорошо, – Катя помолчала, – ну насколько может быть хорошо в нынешней обстановке. Сейчас я заполню все документы, а Крис вас проводит в ваш дом, он у вас один на всех будет, но разместитесь, я думаю.
– Так-то уже какое-то время вместе. Так-то по дороге все нашлись. – угрюмо сказал один из мужчин.
Вдруг от ворот протянулся однократный глухой сигнал, завертелись красные фонари, видные из любой точки лагеря и послышался звук, словно по земле тащили что-то тяжёлое.
– Позвольте узнать, что это? – спросил второй мужчина.
– Как вас зовут?
– Мединский Ярослав Андреевич.
– Это вернулись ребята с вылазки, ничего необычного.
– А почему они так свободно заходят? Ведь мы провели столько часов в карантине?
– Потому что они там и живут. Они не заходят сюда, мы не выходим туда. Есть надобность зайти или выйти, всё только через анализы и ожидание. Но, как правило, им редко нужно внутрь. Там созданы для ребят комфортные условия.
– Зачем они это делают? – спросил Мединский.