И вновь типаж все продает за грош,
натягивая на судьбину нормы.
Сонет Шекспира? Где же здесь твое?
Лишь отражение в зеркале столетий.
Не скучно так? Кто глупость эту льет?
Вот очередь и ты в ней лишний третий.
Не по зубам? Мозги привыкли спать?
Понять интригу не дают сомнения?
Ведь ты поэт, и небо хочет знать —
тому ли дали порох и поленья.
Нет правил строк божественной души,
нет повторений бесконечной песни.
И коль поэт, то до твоих вершин,
не дотянуться ни кому, хоть тресни!
Закрой глаза и отпусти коня,
расправит крылья и взовьется к птицам.
Поверь на слово – хватит всем огня,
чтоб выжечь имя на своих страницах.
Рискуя остаться страницей не вшитой в книгу времен,
С инеем на ресницах, углем в кострах племен.
С вывертом на изнанку, с падалицей листвы,
Ты поднимаешь планку, туда, где нет высоты.
Там бездна звездных кристаллов, соль пережитых душ.
Там нет ни лекал, ни анналов, там только правда и суш.
Выжата из лимона вся кислота идей,
Море без Посейдона, преданность не людей.
Черное черное небо, белая-белая ночь.
Кому не хватает хлеба? Кто не умеет толочь?
Ты дернешься удивленно, нервы напряжены,