– Ну да, – произнёс я тихо, нежным голосом. – Напишем вместе книгу, про какое-нибудь путешествие в иную реальность, в которое можно отправиться через городские порталы, короче говоря, что-то вроде городского фэнтези. Не супероригинальный сюжет, но сойдёт.
– Я боюсь объесться тремя бананами, я ведь позавтракала, – вдруг провозгласил мой прелестный гроссмейстер.
Я манерно вздохнул и хлопнул в ладоши.
– Ну что ж, – слова были сказаны очень печально, – не буду же я пихать в тебя бананы насильно. Можешь скушать всего один. Начинайте, паненка.
С этими словами я подпёр подбородок кулаком и пристально всмотрелся в лицо смеющейся компаньонки.
Весёлое журчание воды в небольших водопадиках… Долина ручья каким-то странным образом оказалась в самом центре довольно большого города (во всяком случае большего, чем столица Швейцарии). Люди обустроили это земное заглубление. Дорожки, вымощенные шершавой плиткой, ажурные бортики перил, изуверски отяжелённые «семейными» замками (Мария плюс Марек равно Вместе навсегда). Бронзовые статуи. Дворец восемнадцатого века, с высокой, черепичной крышей, который расположился неподалёку от провала долины. Между дворцом и одной из центральных городских площадей – мост с большой аркой, которая как бы всасывала в себя ручей, песчаные бережочки, извилистую дорожку с той самой плиткой из шершавого бетона.
Идти, шуршать цветными листьями, стараться не облизывать губы. Частички древесной мозаики щедро рассыпают клёны, которые высятся по краям долины, как гигантские брокколи. Газон – географическая карта. Бесчисленные, многообразные по форме и цвету, летающие странники, дети древесной кроны, закрыли собой поверхность земли, сотворив пестрейшее, лоскутное одеяло. Не хватает только меридианов с экватором.
Зато тут есть умиротворяющее, низкое небо, яркое, холодноватое светило, натуральный простор между каменными ларцами особняков. Свежий ветер с лёгким запахом гниения… Парочка с ребёнком, велосипедист. Тихо, спокойно, но где-то, в это время, происходят драматические события. Хомо сапиенсы убивают, пытаются убить, сжигают дома со скверами, бьются, чтобы спасти их от огня.
Я же просто иду. Слышу в ушах музыку армяно-американской группы. Рядом со мной двигается Аля.
Мы подходим к упомянутому ранее мосту. За ним будет ещё один мостик – более старый. Нас интересует первый. Он довольно широкий. Войдя в его таинственную арку можно увидеть множество «дуговых рёбер». Бетонные косточки надёжно держат неуклюжий, массивный мост на своих изогнутых, натруженных спинах. Слева от нас, между этими рёбрами, двенадцать просветов, справа – восемь. Мы проходим под мостом, затем какое-то время сидим на разрисованной маркером, тёмно-коричневой лавочке.