. И тем не менее дальнейшие исследования привели нас к убеждению, что точка зрения о задержании подозреваемого как о следственном действии не так уж и беспочвенна ввиду целого ряда обстоятельств, требующих более глубокого осмысления.
Подобные позиции частично обусловлены отсутствием единообразных научных и законодательных подходов к самой категории «следственные действия». И если представители так называемого узкого подхода (Н. В. Жогин, Ф. Н. Фаткуллин, И. Е. Быховский, А. Б. Соловьев, С. А. Шейфер и др.) рассматривали в качестве следственных действий только механизмы поисково-познавательной направленности, то другие ученые (М. А. Чельцов, И. М. Лузгин, А. М. Ларин, И. Ф. Герасимов, Г. Г. Доспулов) понимали под ними любые процессуальные формы деятельности органов предварительного расследования>30.
Последний (широкий) подход вполне дает основания причислить к следственным действиям и задержание подозреваемого как форму реализации государственно-властных полномочий органами дознания или предварительного следствия. В частности, И. М. Гуткин, называя задержание подозреваемого следственным действием, прямо указывал об употреблении этого термина в широком значении>31.
Вполне возможно, что именно эта идея в свое время и была использована законодателем при формулировании диспозиции ст. 119 УПК РСФСР 1960 года>32, прямо причислявшей задержание к числу неотложных следственных действий. Примечательно, что к этой правовой норме до сих пор апеллируют многие авторы, ратующие за поисково-познавательную направленность задержания подозреваемого. Видимо, своеобразным наследием данного подхода является и содержание ст. 92 УПК РФ, предписывающей оформление процессуального решения о задержании подозреваемого не постановлением, как в случаях применения других мер принуждения, а именно протоколом (более подробно этот вопрос будет освещен в § 3.1 настоящей Монографии).
Таким образом, представляется, что для формирования единой позиции о сущности и юридической природе задержания подозреваемого в первую очередь необходимо расставить все точки над «i» в многолетнем споре о сущности и системе следственных действий.
Хотя это позволит лишь «заложить первый камень» в решение поднимаемой научной проблемы. А наибольшая сложность в данном вопросе вызвана другим обстоятельством – отсутствием доктринальной и правовой определенности относительно того смысла, который вкладывается в саму категорию «задержание подозреваемого». Ведь системный анализ различных положений УПК РФ и иных корреспондирующих ему нормативных актов, регламентирующих задержание подозреваемого, позволяет констатировать, что в них содержится совершенно разный «правовой контент». Так, предусмотренная п. 11 ст. 5 УПК РФ законодательная дефиниция определяет задержание как меру процессуального принуждения. Кстати, в данном контексте задержание может рассматриваться и как процессуальное действие, выраженное в кратковременном нахождении лица под стражей (применение меры принуждения)