Сейчас у меня появилось время поразмышлять о всякой фигне, типа:
выжили ли Эль с Ромом, когда нас утащили темные, нашли те наш
лагерь или нет? Где будет следующий прорыв ползунов? Может прямо
здесь? Было бы хорошо. То, что он будет я уже почти не сомневался.
Вырваться отсюда, снять Покров с Восточных лесов, договориться с
эльфами и вовремя привести их в долину ползунов мы уже не успеем.
Телепортироваться мы в долину можем хоть сейчас, но телепорт
рассчитан лишь на десятерых. А что там делать десятерым против
миллионов ползунов, да и демоны в любой момент могут вылезти из
своей пентаграммы им на помощь. Еще думал о Другмире, смогут ли они
отбиться от очередного врага... Час назад, когда мы только въехали
в ворота, думать об этом было некогда. Циклопическое сооружение,
внутрь которого мы попали и было городом. Мы как будто оказались
под трибунами недостроенного стадиона. Может так оно и было, не зря
же нас сюда приперли на игры. Под одной крышей теснились и кузни, и
лавки, торгующие всякой всячиной, и представительства разных
гильдий, и обычные жилища горожан. Шум, гам, резкий запах гари и не
свежей пищи, мельтешение жителей, с одинаковой сноровкой
передвигающихся как по горизонтальным, так и по вертикальным
поверхностям - ударили по органам чувств кузнечными молотами. И все
это не прекращалось до тех пор, пока нас не ввезли в еще одни
внутренние ворота. Там парочка ворчливых гоблинов подцепила клеть
стальными крючьями и с помощью подъемного механизма подняли в
воздух. Кран, скрипя не смазанными колесами поехал по прикрепленной
к потолку балке и вскоре мы оказались в огромном зале, с пола до
потолка уставленного такими же клетками. Ну, не совсем такими же,
каждая была под завязку забита различными созданиями. Воздух вновь
наполнился шумом и смрадом, совсем другим, но не менее
отвратительным. Нас поставили на другую клеть, в которой ярились
волки, сбоку же от нас была клеть с богомолами - альбиносами,
каждый из которых был ростом с человека. Их заостренные лапы-косы
тут же полезли в нашу клеть, в попытке добраться до лакомства.
Пришлось поработать оружием, укорачивая жадные хваталки. Лишившись
десятка лап твари поуспокоились, с недовольным шипением сгрудившись
на другой половине клети. Затем на нашу клеть сверху поставили еще
одну, в этот раз с совсем небольшими промежутками между прутьев,
заполненную различными гадами и к остальным шумам добавилось
шипение и стук трещоток на хвостах гремучих змей. Потом свет
выключился, и мы оказались в полной темноте. Осталась только
наполненная шорохами и скрипом чешуйчатых тел абсолютная чернота,
иногда оглашаемая нашими вскриками, когда капли яда, падающие
сверху попадали на незащищённые участки кожи. Ужас принял
прямо-таки осязаемую форму, обволакивая мозг и доставая из подкорки
испуганную ночной тьмой обезьянку.