§ 1. Основные этапы развития антитеррористического уголовного законодательства. Федеральный закон и Концепция противодействия терроризму в Российской Федерации
В уголовном законодательстве России понятие «терроризм» («террористический акт») на протяжении длительного времени отсутствовало. Например, Уголовное уложение Российской империи 1903 г. (ст. 99, глава третья «О бунте против верховной власти и о преступных деяниях против священной особы императора и членов императорского дома») избегало этого термина даже при описании состава посягательства на жизнь «священной особы царствующего императора, императрицы или наследника престола». Между тем, к тому времени страну уже охватила волна террористических актов, среди которых – убийство императора Александра II, организованного в 1881 году революционной организацией «Народная воля»>[1].
Указанный пробел в законе частично был устранен с введением в действие в 1922 г. Уголовного кодекса РСФСР (далее – УК РСФСР)>[2]. Раздел 1 «О контрреволюционных преступлениях» главы 1 «Государственные преступления» (ст. 64) предусматривал высшую меру наказания за «участие в выполнении в контрреволюционных целях террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций». Однако никакой дефиниции понятия «террористический акт» УК не содержал.
Не было ее и в УК РСФСР редакции 1926 г., ст. 58>8 которого предусматривала ответственность не только за участие в выполнении таких актов, но и за их совершение. При этом «контрреволюционная цель» хотя и не упоминалась в качестве обязательного признака теракта, последний был включен в раздел 1 «Контрреволюционные преступления» (глава первая Особенной части «Преступления государственные»). В силу международной солидарности интересов трудящихся, действия, направленные «на всякое другое государство трудящихся, хотя бы и не входящее в Союз ССР», также признавались контрреволюционными (ст. 58