Эйван привык обходиться малым, а вот его друг – верзила Лес, которого природа одарила силой, но не умом, ел все подряд. Даже сейчас, пока они стояли у Дворца Светочей, ожидая, когда охрана пропустит очередную партию просителей, Лес грыз хвойную ветку.
Плохая примета – он украл ее у доярок, которые возвращались после утренней дойки с охапками порубленной хвои. Сквозь свежие еловые ветки обычно процеживали первый удой. Не только в Далевале, но и по всей Ральвадии люди верили, что первое молоко нужно проливать сквозь сложенные крест-накрест хвойные веточки. Так оно будет дольше храниться, и целебных свойств станет больше. Потом эту «молочную» хвою втыкали в снег или в землю у хлева, чтобы отогнать от скотины ведьм и болезни. Однако ребятня, да и такие непутевые, как Лес, всегда норовили стащить ветку другую, считая ее лакомством. Эйван раз пробовал «молочную» ель, но ничего, кроме привкуса обычных хвойных смол, не почувствовал.
А Лес вот жевал. Аромат ели смело соперничал с запахом жареных пирожков с мясом, которыми бойко торговала девица в синем платке у входа в здание. Дворец Светочей, как и все дома Гаты, где жили богатые и знаменитые, возвышался в конце Базарной улицы, одним своим видом свидетельствуя о том, что торговые дела на этом месте заканчиваются, и начинается сакральное. Эйван не знал, почему дело Светочей относили к духовной стороне жизни людей. Ведь таких торгашей, как они, еще стоило поискать. Даже девица в синем платке, сдирающая с голодных просителей бешеные деньги за крошечные пироги с сомнительным мясом, казалась сущей благотворительницей по сравнению с алчными Светочами. Лес, кстати, не удержался и попытался выпросить у торговки пирожок за полцены, но девица знала, что скоро Светоч Арина пойдет в обход по улицам города, и тогда желающих купить ее мясо в тесте появится множество. Эйван же только порадовался тому, что у Леса не хватило денег. В прошлый раз друг в городе что-то съел, после чего валялся у старой Майи на лекарской лавке, жуя дубовую кору от поноса.
– Она должна согласиться, – уверенно заявил Лес, в очередной раз опасливо покосившись на корзину, которая висела на металлической балке, торчавшей из стены Дворца Светочей. Все знали, что это здание стало дворцом всего год назад, а раньше здесь обитали городские палачи, которые рубили головы осужденным. Корзина как раз для таких голов и предназначалась – на всеобщее обозрение и устрашение. После того как губернатор Гаты отдал здание Светочам, палачей переселили ближе к почтовой и судебной башням, но корзину те оставили. То ли позабыв о ней, то ли в назидание. Светочи, странное дело, тоже «украшение» снимать не стали, о чем горожане судачили, но тишком. Злить таких важных людей сплетнями и домыслами все побаивались.