Ослиный Член сотворил непристойность? Да как бы не так! Старый декарх вытаскивал своих товарищей из кровавого кошмара. Каталепсис – этим словом испокон веков обозначают одержимость. Только солдат после боя одержим не бесами из житий святых. Жажда убийства, ослепление кровью, боль от потерь, смертельная отупляющая усталость – вот наши демоны! И главный среди них – страх!
Фобос и афобия – страх и бесстрашие. Что кроется за этими словами? Страх понятен всем, а вот бесстрашие… Само это слово лишено смысла – в нём только отрицание. Но отрицание явления не может быть его противоположностью. Должно быть что-то другое, сутью своей отрицающее страх.
Я долго думал об этом и наконец нашёл. Противоположность страху – любовь! Бог есть любовь! Движимые любовью к отечеству, мы уходим на смерть, движимые любовью к нам, наши жёны и матери с сухими глазами провожают нас в поход и, вручая щит, говорят только: «С ним или на нём!», а сами остаются ждать, ждать, ждать… Нам никогда не понять, чего им стоит не вцепится в этот момент в сына, мужа, брата, что может быть более противно женскому естеству, чем молча стоять, глядя, как их мужчины уходят на смерть. Как могут они не крикнуть: «Нет! Только не мой! Спасите его!»? Но наши женщины молчат. Своим любящим сердцем понимают они, что солдат должен уходить со спокойной душой, и отпускают нас. В этом высшая форма любви!
Какой-нибудь ритор спросит меня: «Так что же общего между возвышенной любовью, о которой ты говоришь, и мерзкой выходкой грубого солдата?» Я мог бы ответить: «Возьми щит и копьё, пройди бесконечные стадии военных дорог, взгляни в бою в глаза смерти, и ты сам всё поймешь», но я не стану этого делать. Если хочешь, чтобы тебя поняли, надо разговаривать с собеседником на его языке. Поэтому слушай, мой воображаемый собеседник.
Когда бой кончается, первая мысль, которая пробивается в твою голову сквозь боевое безумие: «Я жив!» Вот только радость от этого бывает недолгой. Ты оглядываешь поле и видишь обезображенные трупы товарищей, кровь, вываленные в грязь кишки, серые брызги мозга. Твои уши слышат вопли и стоны раненых, слышат, как они просят воды, плачут, умоляют спасти их или добить… Но страшнее человеческого плач смертельно раненных лошадей, вся вина которых в том, что они доверились своим хозяевам. Не зеленей лицом, ритор! Такого не пишут в книгах, это жизнь. В этот момент солдатом овладевает отупление и чувство вины, любовь не способна пробиться в его сердце, как не способны на это и другие светлые чувства. Мы оставляем их позади, когда звучит команда на построение…