– кричит Кайл.
В саду уютно. Жужжат пчелы с оранжево-черными брюшками, машут изящными крыльями бабочки, в траве ползают яркие гусеницы. От насекомых не оторвать глаз! Я не перестаю хлопать ресницами от изумления. На улице невероятная жара, поэтому я устроился в тени у раскидистого дерева. Здесь хорошо – легкий ветерок обдает со всех сторон.
Из домика, который родители сняли на лето, веет ароматом жареной индейки. Мама готовит ее в тысячный раз. Иногда кажется, что это единственное блюдо, которое она умеет делать. Мы с братом и папой в ожидании обеда резвимся во дворе.
– Эй, – папа плюхается рядом, – а почему именинник не бегает с нами?
– Разглядываю насекомых.
Он оглядывается. Затем ловко хватает муравья и подносит к моему лицу.
– Смотри, какой трудоголик!
Неохотно гляжу на муравьишку. Не очень хочется разговаривать с папой после того, что я услышал утром. Я все вспоминаю их с мамой беседу и пытаюсь понять, что она значит.
Папа не любит меня?
* * *
– Я не понимаю тебя, Виларес. Ты так хотел ребенка, ты клялся, что для тебя не будет никакой разницы. Но потом!..
Мама повышает голос на папу. Они закрылись в ванной, но их все равно слышно. Неужели скрывают что-то от нас с братом? Я встаю за дверью и подслушиваю, как хулиган. Впрочем, меня всегда так звали в детском саду, а сейчас и в школе.
– Эмбер, – шипит папа, – я не отказываюсь от своих слов. Но нужно время.
– Время? – Мама смеется, но смех у нее какой-то злой. – Прошло двенадцать лет. Кого ты пытаешься обмануть? Я вижу, как ты относишься к Кайлу и как к Тресу.
– Я стараюсь, Эмбер. Очень жаль, что ты не замечаешь.
– С рождением Кайла ты изменился, вот что я замечаю.
Слышатся всхлипы мамы. Мне становится страшно.
– Я не знаю, как тебе объяснить, но связь…
Что-то жжет в груди.
– Эмбер, у нас какая-то особенная связь с Кайлом, с Трестеном ее нет.
– В отличие от тебя я люблю их одинаково, Виларес. И мне все равно, кто из них кто. Они оба – мои сыновья.
– Наши сыновья, Эмбер. – Голос папы приобретает твердость. – Но это сложно. Все так сложно!
– Будь добр, хотя бы сегодня, в его день рождения, сделай вид, что любишь их одинаково.
Замок щелкает, и я бегом направляюсь в спальню, чтобы меня не поймали. Значит, папа любит Кайла больше, чем меня? Ну конечно. Я ведь не такой маленький. Мне уже двенадцать. Малышей всегда любят сильнее.