– С какой ложью?
– С той, которая утверждает, будто проникновение обезьян через гору Тюо – возможно, неправда.
В последнее время среди благородных воронов распространялись очень убедительные слухи о том, что обезьяны на самом деле попали в Ямаути не через Тюо, а из провинции.
И действительно, пострадали именно поселения у края гор, а врагов за Кин-мон видел только молодой господин да его немногочисленные прислужники. Поговаривали, будто двор опасается объявлять, что обезьяны пришли от внешних границ, чтобы жители с окраин не сбежались в Тюо, поэтому чиновники нарочно вводят народ в заблуждение.
Но Юкия только усмехнулся:
– Какие глупости. Госпожа Масухо-но-сусуки прекрасно знает, что это неправда.
– Вот поэтому я и не могу понять, почему вы позволяете этой лжи распространяться! Ведь многие благородные вороны остались в столице, приняв ложь за правду!
Она сама, услышав о переезде в Рёунгу, недоумевала, почему выбрали место, столь близкое к Тюо. Мало того, когда воплощение Золотого Ворона и его супруга – те, кто больше всего нуждался в защите, – не уехали в провинцию, а остались во дворце, вся эта безответственная ложь только получила подтвержение.
– Выглядит так, будто правители обманывают народ ради собственной безопасности. Если Его Высочество не разоблачит эту ложь, его репутация будет ухудшаться. Мне кажется, нужно скорее переубедить всех.
Юкия чуть скривил губы.
– Вы совершенно правы и, как всегда, проницательны.
При этом голос его звучал сухо.
– Благодарю за предупреждение. Однако это предположение истинно, поэтому прошу вас действовать сообразно ему.
Масухо-но-сусуки не поверила своим ушам, но ответить не успела: поклонившись, Юкия отвернулся от нее и ушел.
* * *
– Что, опять Масухо-но-сусуки накричала на бедного Сумио? Я слышала. – Когда открылась дверь, госпожа Сакура улыбалась, не вставая с постели.
Надзукихико ожидал, что состояние супруги не настолько плохо, раз она пригласила мужа навестить ее, но все равно почувствовал облегчение, увидев, что она в силах смеяться.
В комнате Хамаю хоть шаром покати. Она никогда не имела много вещей, но эта комната выглядела слишком уж скромно для жилища супруги будущего правителя. Единственный предмет мебели – приподнятая на платформе постель с балдахином – придавал помещению несообразный вид.