Лишь молодому господину удалось пронести на священную землю оружие, в то время как мечи его гвардейцев таяли, словно лед, стоило только вынуть их из ножен.
– Так что чудовище совершенно точно обладает похожей силой. Видимо, можно сказать, что это сила Ямагами.
Воцарилось молчание.
Юкия решился высказать вслух то, о чем уже давно думал:
– А его не могли убить?
Все посмотрели на юношу.
– Кого «его»?
– Того, кого ятагарасу считали горным божеством?
Сигэмару явно не понимал, что друг имеет в виду, но Юкия взглядом остановил его.
– В истории ятагарасу никаких обезьян нет. В реальности же они устроили свое логово на священной земле, и чудовище, которое называют Ямагами, с ними не разлей вода. Кроме того, это страшилище обладает силой Ямагами. Для обезьян он – то самое божество. И отсюда следует только одно: похоже, на гору, где жил Ямагами и ятагарасу, однажды пришли гигантские обезьяны и чудовище.
Жрец вытаращил глаза:
– Ты хочешь сказать, что когда-то существовал бог, которому мы поклонялись, но его место заняли?!
– Да, тогда все сходится. Истинный Золотой Ворон прислуживал Ямагами, вместе с которым прибыл на эту землю, однако сто лет назад сюда вторглись обезьяны под предводительством чудовища и убили нашего бога. А Золотой Ворон пытался уберечь от обезьян хотя бы Ямаути – пусть и ценой собственной жизни. Эйдзю же, стыдясь того, что они не смогли защитить божество, решил удалить все записи об этом. Конечно, я могу только предполагать.
– Но это и самое логичное объяснение, которое у нас сейчас есть. Тогда для обезьян, которые требуют прислуживать Ямагами, никакого противоречия нет.
Жрец, будто успокоившись, закивал, Сигэмару же с сомнением помотал головой:
– Так ведь его светлость когда-то был военным! Разве мог он держать в секрете то, что совсем рядом находится враг?
Нацука согласился с Сигэмару:
– Если существует опасность нападения извне, необходимо быть начеку.
– Возможно, ему и в голову не приходило, что ворота, запечатанные его хозяином ценой собственной жизни, можно открыть? – спросил жрец, глядя на молодого господина.
Воздух буквально зазвенел от напряжения. Действительно, ни обезьяны, ни чудовище не могли сами открыть запечатанные ворота Кин-мон. Вполне вероятно, что Эйдзю, бывший приближенным Нарицухико сто лет назад, знал об этом.