– Сказки – тоже история?
– Не совсем. В них не то, что действительно было, а то, что мы придумываем. Сказки – это словесность. Умение составлять слова в интересный рассказ.
– Там – неправда?
– Там другая правда, Ласси. Не та, что в истории. Боюсь, тебе пока не понять.
– Я запомню, папа. Ведь я – разумная?
–Ты невероятная умница, Ласси. Я горжусь тобой. Обещаю тебе, что дедушка с бабушкой тоже скоро будут тобою гордиться. Но для этого мне нужно сначала уехать и заработать побольше денег. Тогда я смогу взять тебя в город и отдать в хорошую школу.
– Да, папа. Я поняла.
Лаон не забыл обещание, данное господину Аррманнуихху Варданассиру. Он честно пытался перевести свою магистерскую диссертацию на космолингву, но отступился, промучившись над введением. Потом попробовал написать статью по материалам своей работы – и вновь потерпел поражение. А ведь Лаону думалось, будто он знает космолингву довольно прилично, по крайней мере, на пассивном уровне. Говорить на межгалактическом языке на Лиенне совершенно не с кем, инопланетяне тут очень редкие гости, и беседы они ведут не с историками, а с властями.
Нанимать переводчика с факультета словесности Лаону было не по средствам. Просить помощи у отца он не собирался: ему навязали бы долг благодарности. Оставалось одно – самому подтянуть язык до такого уровня, который позволил бы самому сделать перевод своего труда, а в дальнейшем писать статьи для межгалактических сборников прямо на космолингве.
Господин Хранитель тоже не забыл о разговоре с Лаоном Саонсом. Выждав должное время, в начале семестра он связался с Лаоном и предложил ему встретиться после занятий в любом месте, где можно поговорить без помех. На слове «помехи» он сделал внятный акцент. Лаон сообразил, что ни одно из Императорских учреждений для конфиденциальных бесед не годилось. Из соображений безопасности там повсюду имелись либо камеры наблюдения, либо скрытые подслушивающие устройства. Это касалось и университета, с чем Лаон давно смирился. В конце концов, на работе он не занимался ничем предосудительным, и ему было всё равно, кто и где слушает его лекции и семинары. Пусть себе слушают – может, станут умнее! Впрочем, скорее всего, эти записи никого не интересовали, и либо сразу же архивировались, без вникания в содержимое, либо просто стирались по прошествии должного срока.