– Анри! Ты даже не подозреваешь, насколько сейчас близко от истины твое предположение. Нет, титула он пока не получил. Зато по-прежнему имеет много денег со всех бесчисленных военных походов, начиная с его прадеда. Ты помнишь графа де Розена, Франсуа Розена?
Анри де Регар тихо рассмеялся и закатил свои старческие глаза.
– Помедленнее, помедленнее, Гаспар, я за тобой не успеваю. Ты только что говорил о Дионе, а теперь еще какой-то Розен. Нет, Гаспар, де Розена я не помню. Кого я действительно припоминаю в тех краях, так это только нашего знакомого Бернара и еще я слыхал, что там часто гостит герцог Анжуйский…
Все расхохотались, а Доминик громче остальных.
– Дальше я буду вам рассказывать в точности так, как это обычно описывают в рыцарских романах, – Гаспар весело подмигнул Доминику и продолжал, – граф де Розен – это титул, а барон де Дион – это деньги. Два таких предмета испокон веков притягиваются друг к другу. Не буду вам больше морочить голову: нынче в июне этого года в Анже, после дня Пятидесятницы, сын Бернара – Кристиан Дион – женится на Валери – дочери графа де Розена.
Все на секунду притихли, и потом Доминик опять зашелся смехом.
– Батюшка! А и вправду, больно у вас резвые перескоки с крестовых походов на пышные свадьбы. Тут и без моего рыцарства уже целая поэма.
– Да, ты прав. Хотя вся эта история могла бы стать простой скукой, если бы не одно обстоятельство. Тут есть странная вещь, которая не умещается в общую картину. Дело в том, что Кристиан искренно и нежно любит эту Валери, а дочь Розена ну просто души не чает в своем избраннике. Как тебе это нравится, Анри, ну вот скажи мне, разве такое в жизни вообще бывает? Ведь эта помолвка…, по сути, там уже решили за них, а молодые лишь недавно вообще узнали друг о друге, и вот – любовь! Получается, здесь будут счастливы абсолютно все! А я всегда считал, что в нашей жизни просто деньги титул притягивают, и наоборот.
– Гаспар! – Анри тяжело вздохнул. – О превратностях любви я тебе уж точно ничего говорить не стану. Ответов на эти вопросы у меня нет. Одно скажу: я повидал немало на своем веку и примеров бескорыстной любви не помню, но зачем далеко ходить? Я хорошо знал твоих родителей. Ты мало был с ними, а последним не довелось долго жить, упокой господи их души. Но их любовь, Гаспар, определенно была настоящей и уж точно бескорыстной. Это была и любовь друг к другу, и любовь к тебе… Видишь, мне не пришлось думать над твоим вопросом. Такой любви учит нас господь, и эта любовь есть богоугодна.