Позавтракав, мы разделили остатки кофе поровну, полулегли на скамейке и продолжили таращиться на прохожих, куда-то как один торопившихся.
– Даже не верится, что муж тебя отпустил сюда. – завела я расслабленно, наблюдая за людьми.
– Ну… Не совсем, чтобы отпустил… – покривилась Жанна, неохотно и с улыбкой признаваясь мне в том, что из-за поездки сюда у неё однозначно будут проблемы. – Он не знает.
– Так ты тайком? – не ожидав, что Жанна так поступит с тираничным муженьком, я выпучила на нее глаза.
– Ага. Сдрыснула из-под носа свекрови. Служанка обещала не выдавать меня. А свекровь уверена, что я в магазин пошла. Наверное, думает, что я до сих пор в очереди стою. Овца драная.
– Ну ты даешь, Жан… С огнем играешь. А если муж узнает, что ты улетела без его разрешения? Тебе не влетит за это?
Жанна махнула рукой, показав мне свою милейшую улыбку. Но та улыбка больше не таила в себе радости. А скорее наоборот, это была улыбка разочарования.
– А он на дайвинге себе. Ариэль очередную клеит. Скотина. Жеребец хуев…
У Жанны и самой жизнь полна нескончаемой драмы, интриг и предательства. Моя любовная драма с ее и рядом не стояла.
– Да и хуй с ним! – Жанна резко тряхнула головой, будто сбрасывая дурные мысли. – Пусть что хочет делает. Мне всё равно на него.
– Если всё равно, почему не можешь остаться со мной подольше? – спросила я с надеждой, что она передумает и сдаст билет.
– Мне к маме надо, Аль. Ты ж знаешь, как непросто мне порой… Проведывать её.
Теперь стало ясно, что букет шоколадных роз Жанна купила не для себя, а для старенькой мамы, которая живёт в России. Ну как живет. Сводит концы с концами. А муж Жанны принципиально противится помогать ее матери финансово, и самой Жанне запрещает не только работать, но и тщательно следит за переводами его личных средств за границу.
Жанна опустила глаза и смолка. Казалось, она вот-вот заплачет. Как подруга, я просто не могла не подбодрить Жанну и не дать совет, как бы поступила я, оказавшись в такой ситуации.
А я, к слову, вообще бы не стала слушать того, кто запрещает мне видеться с семьёй. Сразу бы послала его на три весёлых буквы и нашла б себе кого-нибудь адекватного.
– Вот сдался тебе этот, муж твой… Баклан блудливый. Карлик Нос плешивый. Ой-ой, что он о себе возомнил, павлин ощипанный! С мамой не дает видеться! А сколько в нем пафоса! Это ж каким надо быть мудаком, чтоб так вести себя? Жан, я наставиваю. Брось его и живи счастливо.