Оля открыла квартиру и прошла вперёд. Прихожая была маленькой, и, чтобы не толпиться, все сразу прошли в комнату. Павел Андреевич огляделся. Слева у стены, граничащей с прихожей, стоял двухстворчатый шкаф, к нему перпендикулярно примыкала кровать с тумбочкой у изголовья, на которой находились небольшая настольная лампа и фоторамка. Напротив кровати было окно с дверью и застеклённым балконом. От тумбочки, вдоль третьей стены, расположился шкаф с книгами. Он был с откидной крышкой посередине, которая заменяла письменный стол. Рядом стоял стул. Далее – кресло с торшером и маленьким журнальным столиком. Напротив находился телевизор на тумбе. Весь интерьер и шторы были в тёплых песочных тонах. Посередине лежал коричневый ковер с бежевым рисунком.
Павел Андреевич подошёл к креслу и, глядя поверх него на висевшую на стене дорогую ему картину, улыбнулся. Затем он прошёл до кровати, присел и, взяв с тумбочки рамку с фотографией жены, нежно погладил её дрожащими пальцами. Все стояли молча, давая ему возможность осмотреться и ждали от него либо одобрения, либо нарекания.
Дед поднял свои влажные глаза на родных и тихо сказал:
– Спасибо, мне всё нравится. Хорошо, что кровать напротив окна. Буду с луной разговаривать, – лукавая улыбка появилась на его устах, – и телевизор лежа можно смотреть.
– Ну, слава Богу, – проговорил Сергей, выдыхая сдержанный в лёгких воздух.
Оля улыбнулась и обняла свёкра. Можно было расслабиться. Ждали Диму. Он приехал, когда уже разобрали вещи, приготовили обед и собирались садиться за стол. Внук быстро помыл руки и, потирая их, пристроился к столу:
– Как есть хочется. Мам, что там у тебя? –заглядывал он в тарелки и буквально выхватывал еду из рук матери.
– Да, успокойся ты. Куда торопишься? Развёл тут суету, – упрекнула его Оля и хлопотала возле свёкра.
– Дед, как дворовые девчонки? Сидят на лавочке наряженные, но злые. По-моему, ты их обидел. Я у них спросил про тебя, а они только рукой махнули и отвернулись от меня.
– Наш дед, – засмеялся Сергей, – уже познакомился с ними, только не очень учтиво.
– Правильно, – буркнул Димка с набитым ртом, – пусть знают своё место.
– Что ты болтаешь? Какое место? – ответил раздражённо Павел Андреевич. – Женщины как женщины. У каждой своя жизнь за плечами, и, похоже, несладкая.