– Уступаю ему место, – сказал Гольденберг и глубоко вздохнул. Как после выполненной тяжелой работы.
Теперь, когда Соловьев казнен, а Гольденберг повесился в Петропавловке, ужаснувшись собственному предательству, становится ясно, что ни тот ни другой не годились для поединка с царем. Нужен был такой человек, как Кравчинский. Вот кто умел показать себя настоящим бойцом! Баранникову отчетливо вспомнился день 4 августа 1878 года…
В группе было четверо: он, Александр Михайлов, Кравчинский и Ольга Натан-сон.
Мысль о казни шефа жандармов Мезенцева принадлежала Ольге. Она была вдохновительницей этого покушения, ее замысел точно выполнил Кравчинский – Мезенцев рухнул на мостовую замертво.
Александр II тоже упал – но не от пуль Соловьева, а от страха.
Отстреливаясь, группа Кравчинского ушла от преследования.
Соловьева схватили за шиворот, вырвали из руки цианистый калий и потащили в околоток, как вора.
«Да! Что-то получится теперь? – думал Баранников, расплачиваясь с извозчиком и вылезая из пролетки. – У нас теперь подкоп… Неужто снова царь останется живым, как это было уже шесть раз?»
Александр дернул шнурок звонка в квартиру, где жил его товарищ по организации Фриденсон[8].
Послышались шаги, дверь отворилась, и Александр увидел незнакомого человека с пышными, подковой, усами, с бритым подбородком, в приличном платье и галстуке. Внимательные глаза господина изучали Баранникова, рот приоткрылся, отчего усы двинулись в стороны.
– Прошу-с.
– Мне, собственно, господина…
– Фриденсона? – перебил усатый и вышел на площадку, оставив дверь открытой.
Александр сразу всё понял: особенно выразительной была рука усатого, сунутая в карман. По коридору, к двери, быстро шел жандарм.
Время для отступления было упущено. Баранников, строго и с осуждением глядя на усатого, сказал:
– Мне нужен господин Агатескулов. Никакого Фриденсона не изволю знать.
– Да вы пройдите, – сказал усатый и опять усмехнулся: – Сейчас разберемся.
Жандарм посторонился, пропуская в коридор Баранникова, а наглый усатый господин закрыл дверь.
В комнате Фриденсона оказался еще один жандарм. Увидев Баранникова, он радостно улыбнулся ему, как родному, и сказал: «Аха». Усатый сделал ему знак выйти, сел в кресло, закинул ногу на ногу и обратился к Александру:
– Ну-с, господин…
– Алафузов, Георгий Иванович. Почетный гражданин города Ставрополя.